Ирис Белый: Во имя жизни! [СИ]

2500 год нашей эры.

Эта война началась слишком давно. Мы убиваем людей, люди убивают нас, и мы совсем не задумываемся, что зависимы друг от друга. Хотя нет, они в нас не нуждаются, а мы в них даже очень.

— Пала еще одна деревня — раздается голос моей помощницы.

— Наши там были? — спрашиваю я.

— Нет, только люди.

— Жаль!

Они убиваю сами себя. Отчаянье, именно оно ими движет и это страшнее всего.

— Что ты собираешься делать, эта деревня третья за неделю и ни одного хищника, только невинные люди.

Она права, надо что-то делать, иначе просто нельзя, но что? Раньше все было проще. В древности люди боялись нас и находились только единицы, которые могли противостоять нам — герои. В средние века про нас забыли, и мы пировали на войнах людей. В новом времени были группировки, охотящиеся за нами, а потом пришла беда. Взрыв уничтожил цивилизацию, а выжившие люди объединились в маленькие селения. Мы не были исключением. Но постепенно из-за хищников о нас узнали и теперь все люди знают, что вампиры существуют.

«Хищники», они одиночки, они видят в людях еду и не думают о последствиях своей охоты, мы же «травоядные» питаемся кровью животных, мы видим в людях друзей и пытаемся жить рядом с ними и помогать им, но к несчастью люди этого не понимают. Они создали организацию состоящую из групп, которые занимаются тем, что ищут вампиров и уничтожают любую деревню, где есть хоть подозрение на них и, как правило, бесполезно убивают людей.

— Я знаю и собираюсь действовать — ответила я, подходя к окну и раскрывая шторы.

Рейна отпрыгнула назад ей еще рано бывать на солнце, а я уже все могу.

— Что ты затеяла?

— Я появлюсь там, где идут бои за выживание и не только я.

Очередная горящая деревня. Зачем? И что это изменит. Они появляются по ночам и выедают целые деревни, оставляя после себя горы трупов, а все наши вылазки напрасны.

Я развернулся и посмотрел на единственную женщину, которую нам удалось захватить в этой пораженной деревне. Она до последнего защищала своих людей, а людей ли, и только тогда, когда они закрылись в своем убежище, она сдалась. Сейчас она лежит в серебряных наручниках избитая вся в крови, но при этом, умудряется с презрением смотреть на меня.

— Открой дверь убежища — приказал я ей.

— Чтобы вы убили невинных людей? — спросила она, глядя мне прямо.

— Людей? Там уже нет людей! — воскликнул Танк, встряхнув ее и ударив ногой так, что она согнулась пополам — Да ты сама не человек, если вспомнить, как ты спасала этих людей, и чего нам стоило захватить тебя!

Я поморщился, увидев, как искривилось от боли ее разбитое лицо, но ее ответ меня рассердил.

— А где доказательства, что я не человек? — с презрительной усмешкой поинтересовалась она — Или вы считаете, что если кто-то шепнул вам, что здесь вампиры, этого достаточно?

— А мы сейчас проверим, возьмем и вытащим тебя на солнце, а потом будем смотреть, как быстро ты сгоришь! — зашипел я, приближаясь к ней, а потом доставая пистолет и стреляя ей в плечо серебряной пулей.

Женщина закричала, но ее рука не стала плавиться и гореть изнутри, как все ожидали.

— Что за черт! — воскликнула Сойка.

Я подошел и оголил плечо, на нем была рана от пули, а выходного отверстия не было, значит, пуля в ней, но почему она не горит, как другие?

— Кто ты? — спросил я ее.

— Не важно, важно другое. Если бы я была «хищником» — прошипела она сквозь зубы — я бы сейчас горела заживо, так, что ты все еще думаешь, что я вампир?

— Я не знаю, кто ты, но знаю точно ты не человек! — а потом, присев на корточки, добавил — Может ты дампир, тогда тебя тоже надо убить!

— Нет — покачала она головой, и надолго замолчала, а кода я уже думал, что она замолчала, уже насовсем, она вдруг сказала — я и не дампир, а вампиры бывают разные.

— О да! — согласился Поэт — одним нравится помучить своих жертв, охотясь на них каждую ночь медленно мучая и убивая, пока никого не остается, а другие делают все быстро и за одну ночь.

— Однажды меня спас вампир, он научил меня ценить жизнь и он не пил человеческую кровь — вдруг сказала она.

— Так я тебе и поверил — рассмеялся я — ты нас за кого принимаешь! Мы твою братию каждый день убиваем!

— Правда? — усмехнувшись, уточнила она. — И сколько из убитых тобою, превращались в пепел?

И я сорвался. Да как она смеет говорить такое! Я бил ее ногами, а она старалась только закрыть голову, не мешая мне. Когда же я остановился, она вдруг сказала.