Джоан Роулинг - Гарри Поттер и дары Смерти(«Translate Army»)

— Что будет с твоими детишками, когда я убью тебя? — насмехалась Беллатрикс с безумным, как её хозяина, видом, ускользая от проклятий Молли. — Что будет, когда мамочка отправится вслед за Фредди?

— Ты — никогда — не — тронешь — моих — детей — снова! — закричала миссис Уизли.

Беллатрикс засмеялась так же оживлённо, как её кузен Сириус в момент до падения в арку, и внезапно Гарри понял точно, что сейчас случится.

Проклятие Молли попало Беллатрикс прямо в грудь, над сердцем. Высокомерная улыбка Беллатрикс погасла, глаза закатились, за мгновение до смерти она поняла, что случилось. Она упала на пол, толпа взревела, и Вольдеморт отчаянно закричал. Его яростным движением были отброшены прочь МакГонаголл, Кингсли и Слагхорн. Вольдеморт поднял палочку и направил её на Молли.

— Протего! — заорал Гарри, и Защитное Заклинание возникло между нападающим и его жертвой. Вольдеморт взглянул на того, кто наколдовал Щит, в то время как Гарри сбросил с себя Мантию-Невидимку.

Большой Зал просто разорвался воплями: «Гарри! ОН ЖИВ!». Тут же наступила тишина, столь же резко, сколь Вольдеморт и Гарри встали напротив друг друга, описывая окружность вокруг невидимого центра.

— Я больше не хочу, чтобы мне помогал кто бы то ни было, — громко сказал Гарри, и его потвердевший голос прозвучал в тишине, как колокол. — Всё должно быть, как сейчас. Я должен сделать это сам.

Вольдеморт зашипел.

— Поттер не может желать такого, — сказал он с широкими глазами. — Это не его метод, так ведь? Кого ты намерен использовать в качестве живого щита сейчас, Поттер?

— Никого, — коротко ответил Гарри. — Больше не осталось Хоркруксов. Только ты и я. Один из нас не сможет жить, пока жив другой, и один из нас должен навсегда уйти…

— Один из нас? — переспросил Вольдеморт, в то время как его тело напряглось, а глаза уставились на Гарри взглядом змеи, приготовившейся к прыжку. — И ты думаешь, что выживешь именно ты, мальчик, который выжил в результате случая, да и то лишь потому, что Дамблдор дёргал тебя за верёвочки?

— Разве было случаем решение моей матери умереть, спасая меня? — спросил Гарри. Они всё ещё двигались кругами, соблюдая дистанцию между собой, и в эти моменты для Гарри не существовало никого, кроме Вольдеморта. — Случайность, что я решил сражаться с тобой на кладбище? Случайность, что я не защищался тогда, но всё же выжил, чтобы вернуться снова?

— Случайности! — прорычал Вольдеморт, но всё же не напал первым. Толпа вокруг них застыла, словно попала под Окаменевающее Заклятие. Казалось, никто в Большом Зале не дышал, кроме них. — Случайность, и везение, и тот факт, что ты всегда прячешься за спинами более храбрых товарищей, позволяя им умирать за тебя!

— Во всяком случае, сегодня больше никто за меня не умрёт, — сказал Гарри, гладя зелёными глазами в красные зрачки Вольдеморта. Ты больше не сможешь никого и никогда убить. Разве ты не понял? Я добровольно согласился умереть, чтобы эти люди не пострадали.

— Но ты не умер!

— Я был намерен сделать это, и поступил так. Я сделал то же самое, что и моя мать. Теперь они надёжно защищены от тебя. Ты не обратил внимания, что твои заклятия никому сегодня не повредили? Ты больше не способен причинить им вред. Ты больше никого не тронешь. Ты не учишься на своих ошибках, Реддль, верно?

— Ты смеешь…

— Да, я смею, — произнёс Гарри. Я знаком с вещами, о которых ты и понятия не имеешь, Реддль. Я знаю много важных вещей, которых не знаешь ты. Желаешь услышать некоторые из них, прежде чем ты сделаешь очередную ошибку?

Вольдеморт не ответил, но слегка нарушил круг, и Гарри понял, что тот действительно боится, что Гарри может знать последний секрет.

— Это снова любовь? — спросил Вольдеморт, его змеиное лицо скривилось. — Любимый ответ Дамблдора на все вопросы, любовь , которая, как он считал, может победить смерть, хотя любовь не спасла его от падения с башни и не помешала ему разбиться, словно фигура из воска. Любовь , которая не остановила меня от того, чтобы убить твою грязнокровную мать, Поттер — и никто, похоже, не любит тебя настолько, чтобы сейчас выбежать вперёд и принять на себя моё заклятие, выпущенное в тебя. Так что же остановит меня в этот раз, когда я сделаю свой ход?

— Только одно, — ответил Гарри, продолжая ходить кругами с Вольдемортом, глядя в глаза, думая об одном и том же секрете.

— Если это не вездесущая любовь, — сказал Вольдеморт. — Значит, это магия, более мощная, нежели доступная мне, или же совершенное оружие, о котором я не знаю?