Алёна Половнева - Мегеры

Благодарная публика смеялась, махала руками и щелкала пальцами в знак одобрения.

Еще бы! Здесь так не танцевали! Местные вообще разучивали базовые движения по видяшкам с Ютюба, потому вог здесь был грязный, небрежный, недоученный, боязливый и некрасивый.

Но ведь Аннику учила Саша! Саша, которая теперь сама Вираго! Она хорошо растолковывала движения, а Анника легко училась и хорошо чувствовала музыку. Только Сашина балетная растяжка позволяла ей выкручивать суставы так, как у нормальных людей они выкручиваться не должны, а у Анники руки были самые обычные, но она старательно растягивала их целый год при помощи скакалки, рискуя их выпадением из плечевых суставов. И вот позавчера она наконец смогла провернуть сцепленные в замок руки через голову и сделать вполне сносный «клик».

Анника – единственная, кто стоит здесь внимания Офелии Вираго!

И она решилась. Дождавшись подходящего бита, она вышла в середину круга и затанцевала. Провернув руки через голову – больно, надо было разогреться! – она развязно подмигнула Офелии и поманила ее пальцем. Та вернулась в первый ряд и уставилась на Аннику с оценивающей усмешкой.

На Аннике был блестящий обтягивающий леотард и фиолетовый свет на танцполе придал ей дерзкого инопланетного блеска. Ее светлый пучок из волос стал похож на антенну для связи с космосом. Анника танцевала «ньювэй», угловатый, ломаный, тревожный, небыстрый. Она – единственная в городе, кроме Вираго, кто так умеет.

Толпа сначала удивилась, потом одобрительно зашумела. Когда Анника закончила, Офелия, смеясь, увела ее из круга под локоток. Если бы Анника не была разгорячена танцем, она упала бы в обморок от страха.

– Можно купить тебе выпить? – спросила Офелия.

– Можно, но не больше двух пробирок, – Анника улыбнулась.

Они двинулись к бару, и Анника с ужасом увидела, что они идут прямо к ее матери, которая крутилась на барном табурете и отчаянно, до зевоты, скучала.

– Ей четырнадцать, – сказала Азия, выпив одну из пробирок из руки Офелии. Та, кажется, даже не разозлилась. Лишь удивилась, разглядывая Азию.

Анника судорожно соображала, как исправить ситуацию. Тоже мне, пришла на вечеринку с мамой! Сказать что-то вроде: «Ну, подумаешь, четырнадцать»?..

– У кого ты училась? – спросила Офелия.

– У Саши Гингер, – рот Анники снова растянулся в улыбке.

– У какой Саши? У моей Саши? – удивилась Офелия.

Анника чуть не ляпнула: «У моей!», но не успела. Вдруг выключилась музыка.

– «Два бабуина» горят! – завопил кто-то.

Толпа зашумела, развалилась надвое и ломанулась на улицу через вход и выход. Аннику унесло течением, и она вынырнула из-за людских спин рядом с Сашей.

Внизу, вокруг отеля, действительно прыгали огоньки. Анника догадалась, что это факелы. Поднимался столб сизого дыма. Люди достали свои смартфоны: кто-то снимал, кто-то звонил пожарным. В последнем не было нужды: тревожные всполохи пожарных сирен уже расцветили подножье холма.

– Сашка, тебе, что ль, «огненную» устроили? – спросил Герман у Саши.

Та улыбнулась.

– Новым хозяевам, – Саша кивнула на испуганного Демида, достала сигарету и похлопала себя по карманам в поисках огня.

Чья-то рука поднесла зажигалку к ее лицу.

Анника увидела, что это рука ее брата. Он пропустил всю вечеринку, наверняка кромсая чью-нибудь плоть.

– Спасибо, – Саша прикурила и, подняв глаза, тихо выругалась.

В толчее и давке ей точно не удастся сбежать! Брокк привычным движением погладил ее длинные рыжие волосы, она мотнула головой, уворачиваясь от его руки.

– Не трогай меня, – прошипела она, словно рассерженная кошка.

Окружающие поглядывали на них. Герман, оценив обстановку взглядом опытного бармена, разрулившего не одну потасовку, принялся аккуратно, бочком, втискиваться между Сашей и Брокком. Брокку пришлось оторваться от Сашиных волос и пихнуть Германа в бок. Тот как-то странно дернулся, но вместо того, чтобы отойти, развернулся и ударил Брокка в челюсть. Тот не остался в долгу и крепко хватил его по ребрам, присовокупив дерзкую зуботычину.

– Красиво мальчики дерутся, – заметил кто-то в толпе.

– Руки береги, – не удержалась Саша.

Брокк обернулся на ее голос и пропустил удар в ухо.

– Стоп, стоп, стоп, разошлись! – Демид ловко влез между дерущимися и развел их своими длинными руками.

Вслед за ним вмешались еще несколько парней из толпы. Герман и Брокк тяжело дышали, а Саша с настороженным хмурым лицом переминалась с ноги на ногу, так и не решившись спрятаться за спинами наблюдателей.