Любовь Паршина - Сломанный крест. История чёрного серебра

– Страшно, – вздохнул отец Александр. Голос его не дрогнул от жалости. – Прими соболезнования. Отпели?

– Конечно. Все, как надо… Отец Александр?

– Да?

– А вот скажи мне – почему такое случается? Пути Господни неисповедимы, так что ли?

Отец Александр вновь тяжело вздохнул.

– Мы ведь и вправду не знаем промысла Божьего. Кого и для чего он в мир приводит? Кого и для чего забирает… Я Гену знал – хороший был человек, жил по-честному. Таких мало сейчас. А вам, живым, сейчас нужно его помянуть, а друг за друга держаться крепче прежнего. У тебя жена, дочь, внуки… Надо же Лиде помочь. Ей детей, твоих внуков, поднимать.

– Внуков… Я как с Артемом говорить не знаю. Понимаю, что теперь я ему вдвойне нужнее, а не знаю, как…

– Как не знаешь? Что ж тебе, внуки – не дети?

– Да дети, конечно.

– И я вот еще что скажу – перед Христом мы все братья и сестры. А дети – это души, которые нам вверяются для воспитания. И в испытание. Тяжело. Но такой вот крест тебе достался…

Тут Кречетова кольнуло свежее тревожное воспоминание.

– Крест… – протянул он. – А скажи мне, отец, что значит сломанный крест?

– Сломанный? – переспросил настороженно отец Александр. – У тебя сломался?..

– Нет-нет! Ни у кого не сломался. Просто ко мне попал – уже сломанный, старинный. Нижняя половина, если быть точным.

– Зачем это тебе? Ты же никогда антиквариатом не занимался.

– Да я и не из интереса к антиквариату. Он, я думаю, и ценности большой не представляет.

– В церковь его отнеси или в музей. Лучше не держи у себя такую вещь. Особенно сейчас. Чужой, сломанный крест! Господи…

– Хорошо, спасибо за совет. Жути нагнал…

– Я не для жути. Но такое и вправду не к добру. Нехорошая, думается мне, вещь…

Кречетов кивнул, переводя взор с фотографии сына на лежащий рядом крест – избавиться от которого он не имел ни права, ни желания.

***

В ночь с субботы на воскресенье (на девятый день) Андрея Павловича разбудил телефонный звонок. Было только двенадцать, он лег полчаса назад, но уснул очень крепко и поначалу принял звонок за будильник.

Звонил капитан Владимир Савин и, судя по голосу и сбивчивой речи, был очень взволнован.

– Простите, что разбудил, Андрей Павлович. Но дело крайне… невероятное. Это важно!

– Говори, что стряслось.

– Спиридович…

– Есть новая информация?

– Да, Андрей Павлович, он мертв. И вся банда. Убиты в его особняке. Одним разом…

Кречетов вскочил с постели, чуть не врезавшись в стеллаж с книгами – забыл, что все еще ночует в кабинете.

В последние полгода Спиридович был как бельмо на глазу – дважды попался на попытке сбыта краденых ценностей за границу, но оба раза выкрутился, во многом благодаря высокопоставленным друзьям. Из достоверных источников было известно, что он имел отношение к торговле наркотиками и даже людьми. Но взять эту гадину с поличным никак не удавалось. И тут вдруг – вся банда положена подчистую, все подельники.

– Черт знает что… – пробормотал Андрей Павлович. И, не сдержавшись, добавил: – Новый год-то вроде не скоро.

– Происшествие очень нестандартное, Андрей Павлович. В МВД уже головы ломают…

– Так, Володя, езжай туда, я скоро буду.

– Есть, Андрей Павлович.

Кречетов мигом оделся, но прежде чем он успел выйти в коридор, какое-то чутье подсказало ему взять с собой медный крестик. К чему? Дело Спиридовича старое, к «проекту» Кротова отношения не имеющее. Но с чутьем Андрей Павлович спорить не стал – и для верности повесил медный на одну цепочку со своим, золотым и целым.

В дверях спальни уже стояла, набросив шаль, Марина. За ее спиной в комнате на телевизионном экране мерцала какая-то полуночная образовательная программа.

– Вызывают?

– Да, прости, Мариша, служба. Ложись спать, не жди.

Но Марина и сама все понимала.

– Беги…

Дом, полный мертвых хозяев, ожил от присутствия полиции, а за нею – спецслужб, как мертвец от гальванического тока.

Савин встретил командира у самых ворот. Глаза прятал, не зная, как выразить соболезнования, которые крутились на языке. К счастью, не стал говорить ничего. Правильно, на службе – только по делу.

– Вы «Пятницу Тринадцатое» смотрели? – спросил неожиданно Савин.

– Чего-чего?

– Фильм ужасов такой давний.

– Нет, я ужасы не смотрю. Мне в жизни хватает.

– Ну… Того, что здесь натворили, реально может хватить на всю оставшуюся жизнь. Я, как увидел, сразу «Пятницу Тринадцатое» вспомнил. Пойдемте. Лучше на задний двор: там все начиналось.