Любовь Паршина - Сломанный крест. История чёрного серебра

Началось все с трех мертвых ротвейлеров. Двоим свернули шеи, третьего ударили о дерево с такой силой, что он почти обмотался вокруг ствола.

– Не слабо? – кивнул в сторону туши Савин. – Дальше бандиты пойдут – в такой же кондиции.

Здоровенный бугай, телохранитель Спиридовича, был убит в гараже лопатой – практически разрублен ею пополам.

Единственная женщина из всей банды – немолодая мадам, набиравшая девушек для продажи в бордели и гаремы – была повешена в бильярдной на вентиляторе под самым потолком. Вентилятор всё еще вращался вместе с ней.

«Ханурика» – убийцу и насильника, пожалуй, самого гнусного типа из всех, убитых этим вечером – оглушили, а после запихнули целиком в итальянский жарочный шкаф.

Бухгалтер банды лежал в кабинете, раздавленный полутонным сейфом, вынутым из стены.

Еще трем людям – средним «браткам» – попросту свернули шеи.

Два последних трупа обнаружили в хозяйской комнате. Это были черноволосый молодой человек и сам хозяин, Спиридович. Последнего опознали только по перстням на руках и татуировкам, потому как лицо было практически полностью уничтожено.

– На голову натянули два плотных мусорных мешка, а затем раздавили, – нехотя рассказывал Савин.

Кречетов почувствовал, как тошнота подходит к горлу: под темным полиэтиленом угадывался бесформенный ком с разинутым, сломанным ртом.

– Размозжили чем-то?

– Нет. Эксперты утверждают, что именно раздавили.

– Как?

– Неизвестно. Один сказал, что похоже, будто двумя колесами от Камаза долго-долго мяли.

– Собаке – собачья смерть. А с этим что? – Андрей Павлович кивнул в сторону парня в кресле у двери.

– Два сквозных огнестрельных ранения в брюшную полость. Чудесная, легкая смерть, – сообщил Савин и тут же смутился, испугавшись, что сболтнул лишнего.

– Кто он?

– Неизвестно. В данный момент устанавливаем личность. Но он не из банды – это точно. Застрелил его сам Спиридович из своего пистолета. Похоже, видел, как его подельников убирали одного за другим, и засел у себя в комнате. Этот вошел как раз, когда он был на взводе и…

– Попал под горячую руку.

– Под горячий пистолет.

– Бедолага… Савин, приведи-ка сюда одного из судмедэкспертов. Хочу услышать его мнение об этом ужастике.

Савин кивнул и поспешил на первый этаж, а Андрей Павлович подошел к молодому человеку в кресле.

«Ведь года на три младше моего Гены», – подумал он с искренней, глубокой жалостью.

Парень действительно был очень молодой, лет двадцати пяти, с тугими черными кудрями, угольно-черными бровями и ресницами. Кречетов заметил шрамы на бледном лице – один, перебивший соболиную бровь, как от сорванного пирсинга, только глубже и грубее, и другой, на нижней губе, будто от случайного пореза ножом или бритвой. И парень был красив, но не идеальной правильностью черт, а удивительным, поистине евразийским, их сочетанием.

Одет он был достаточно просто – узкие брюки, белая рубашка, кожаные ботинки, маленькие золотые серьги-колечки. То ли мажор, то ли обычный студент.

Что же привело этого мальчишку сюда? Отчаяние, перспектива «нужного» знакомства, легких денег?..

Вдруг от сквозняка всколыхнулась ткань рубашки на груди парня, и Андрею Павловичу померещилось, что тот вздохнул. Он шарахнулся прочь от этого наваждения и решил от греха подальше закрыть распахнутое настежь окно.

Под стенами особняка Спиридовича отцветал сад, шикарный, словно сказочный – дизайнерский шедевр с горками, арками, беседкой и прудом, в котором плавали растревоженные к ночи утки.

Андрей Павлович на несколько секунд задержал взгляд на подсвеченных верхушках декоративных деревьев, сделал глубокий вдох и затворил окно. И – то ли холодный воздух был виноват, то ли пыльца растений – но в носу защекотало, и он чихнул.

– Будьте здоровы! – пожелал ему приятный, чуть вкрадчивый и насмешливый мужской голос.

Кречетов обернулся, но обнаружил, что в комнату никто не заходил. В окружающей обстановке ничего не изменилось, за исключением единственной детали – глаза молодого симпатичного трупа, сидящего в кресле у двери, были открыты. «Просто сокращение мышц, – объяснил себе Андрей Павлович, – такое часто случается». Но нет – эти ярко-голубые, бирюзовые глаза смотрели прямо на него, и смотрели внимательно.

– Ну как вам, Андрей Павлович?

– Что?..

– Спрашиваю – как вам все это. Я не переборщил? Просто с таким отребьем церемониться неохота. А хотелось сделать вам приятное – подарок к началу сотрудничества…