Роман Малич - Среди пустоты снов

– Любой труд облагораживает. Хоть на то время особой надобности в непосредственном моем участии в сборе урожая и посевов земли и не было, но я все же решила, что участие в работе поможет мне получше понять структуру деятельности предприятия изнутри и наделит меня полезными знаниями при рассмотрении резюме наемных работников в дальнейшем. К тому же я никогда не избегала пыльной и трудной на первый взгляд работы, требующей физической выносливости.

– Молодец. Искренне хвалю за отвагу и упорство. К слову, чего я о красках и мольберте то спросил. А может быть ты захочешь, чтобы я твой портрет написал? Вот прямо здесь и сейчас, делать то все равно особо нечего, а мне уж больно любопытно, не утратил ли я часом навык свой в этом деле благочестивом и созидательном.

– А ты умеешь? – с нескрываемым интересом спросила Элеонора.

– Немного, – ответил Зед.

– Ну, давай.

Зед поставил полотно на мольберт и разбавил краски холодной водой из-под крана. Увидев на стене шубу белого волка, изощренный эстет предложил, чтобы она надела ее на плечи. Элеонора согласилась. Затем юноша заметил на столе серебряный кубок, и велел девушке взять его в руки, опять же настаивая на том, что так будет более эстетично. Элеонора была не против.

После того как Зед поставил мольберт напротив смиренной натурщицы, все приготовления были завершены. Он попросил ее сидеть ровно и не шевелиться.

Легким движением кисти, собранный живописец нанес первый мазок, затем второй и так далее, вырисовывая контур ее лица, а после зарисовывая силуэт, соблюдая необходимые пропорции.

В процессе работы Зед решил завести разговор:

– Так почему ты все еще служишь Людвигу? Ты же знаешь, какой он, человеческая жизнь для него ничего не стоит.

– Знаю. Но ты ведь понимаешь, как сложно выжить вампирам в одиночку. То и дело, в любой момент заявятся люди с вилами и сожгут на костре.

– Но почему ты не вступила в любую другую гильдию вампиров?

– Сколько путешествовала по Земфониуму, а других таких коммун не встречала.

– То, что ты не сталкивалась с ними, еще не означает, что их нет. Нужно просто получше поискать.

– Возможно.

После того как основные элементы были завершены, Зед принялся за второстепенные, вырисовывая серебряные кольца на пальцах, блестящие браслеты на руках и идентичное по свойствам упомянутым ожерелье на шее. Элеонора любила различные серебристые украшения и часто носила их, вопреки любым предрассудкам. Для того чтобы добиться нужного оттенка кожи, художнику пришлось экспериментировать, смешивая краски различных цветов на отдельном полотне. Смешиванием красного, желтого, голубого и белого – увлеченному живописцу удалось достичь нужного оттенка кожи. Платье Зед нарисовал, соединив черный и серый цвета красок.

– Портрет готов, можешь посмотреть, – сказал Зед, положив кисть на нижнюю поперечину.

Портретом юноша был вполне доволен, получилось не идеально, но определенное сходство всё же было. Элеонора поднялась и подошла к Зеду, чтобы посмотреть на портрет.

– Это просто шедевр! Ты мог бы стать отличным художником, а объем-то какой, ну прямо как живая, – сказала воодушевленно Элеонора.

– Спасибо. Портрет, конечно, прекрасен, но чуть-чуть не дотягивает до красоты оригинала, то есть той, с кого он изначально написан. Как жаль, что не хватило тона, чтобы показать все блики света в освещенных участках, а еще мне хотелось лучше передать очертания твоих прекрасных округлых скул и…

Зед запнулся на полуслове, заметив на щеке Элеоноры ресничку, и легким движением прикоснулся к ее щеке, чтобы смахнуть раздражающий его тонкий нитевидный отросток.

– Постой, Зед. Я не хочу тебе навредить. Я боюсь, что сорвусь и выпью твою кровь. Это сильнее меня.

– Да у тебя к щеке какая-то мелочь пристала всего то, вот я и хотел поправить. А ты что восприняла это как жест внимания?

– Так или иначе, всё равно не стоило так резко прикасаться ко мне, даже не предупредив. Тебе лучше уйти.

– Ладно. Но портрет я в любом случае оставлю тебе. Претензии к качеству не принимаются, обмену и возврату не подлежит. Это мой скромный подарок тебе, да и тащить с собой как-то совсем не хочется. В общем, если что нужно будет заходи, а до тех пор, пока.

Вспыльчивая девушка до последнего буравила обиженным взглядом молодого человека, вплоть до момента, пока он не покинул ее комнату. Испытав неловкость, Зед не до конца понимал, то ли запах сквивардов еще не успел выветриться с его одежды, то ли Элеонора действительно не хотела навредить ему, но спорить он не стал, да и обижаться тоже, а лишь смиренно ушел в свои покои в замке. Зед прекрасно знал, что Элеонора не плохой вампир, а ее поступки, если и были порой сомнительными, то во многом исходили от ее стремления к выживанию. И даже несмотря на свою кровожадную натуру, Элеонора никого никогда не хотела убивать, а лишь только делала небольшой укус, надпивая кровь своей жертвы, цепенеющей от вампирского яда, а затем отпускала ее.