Шарлотта Линк - Дом сестер

Джон оторопел. Дама, даже если она и курит, никогда не станет делать этого на улице. Но потом он вспомнил, что Фрэнсис еще несколько лет тому назад распрощалась с целым рядом условностей и в той или иной степени пренебрегала нарушением общественных норм.

Ухмыльнувшись, Джон достал серебряный портсигар и, открыв его, протянул Фрэнсис.

— Пожалуйста. За все эти годы ты не стала менее упрямой. — Он поднес ей спичку.

Фрэнсис сделала глубокую затяжку.

— В жизни можно многое потерять, — ответила она, — если все время следить за тем, чтобы любой ценой соблюдать установленные правила.

Его ухмылка исчезла.

— Но иногда, — сказал он, — в жизни можно упустить решающие вещи, если слишком вольно обращаться с правилами.

Что-то в его тоне заставило Фрэнсис насторожиться. Это не было перепалкой. В его голосе слышалась печаль, которая стала для нее неожиданностью. До сих пор Фрэнсис была убеждена, что она единственная, у кого за прошедшие годы было столько неприятностей. Теперь она увидела, что и Джон получил свою долю.

И ей вдруг сразу показалось таким тщетным, таким бессмысленным то, что они стояли здесь и были несчастливы, понимая, что упустили то, что принадлежало им с самого начала: их неразрывную, глубоко переплетенную связь. То, что они сделали, было заблуждением, самым большим заблуждением, какое только могло быть. Они растратили часть своей жизни, пребывая в ситуации, в которую угодили благодаря заблуждениям, недоразумениям и упрямству.

«Прежде всего, благодаря его упрямству, — думала Фрэнсис, — в значительно большей степени, чем моему».

Это осознание того, как много лет она уже потеряла, заставило забыть свою гордость, осторожность и сдержанность. Она пренебрегла всеми предостережениями, которые сама себе высказывала: «Не показывай ему, что тебе больно. Никогда не спрашивай его, почему он это сделал…»

— Почему ты это сделал? — спросила она. — Почему ты женился?

Секунду Джон пребывал в замешательстве, но быстро взял себя в руки.

— Это не тот вопрос, который нам следует обсуждать, — ответил он холодно и тоже закурил. Мимо них прошел отряд поющих призывников. Над рекой дул свежий ветер. Между домами заходило солнце.

— Ты один решаешь, какой вопрос нам следует обсуждать, а какой нет? — резко спросила Фрэнсис. Она была не намерена принимать этот отказ и хотела немедленно получить ответ на свое «почему».

— Почему? Почему так неожиданно? Я имею в виду, почему ты приехал и так внезапно женился?

— Почему тебя это интересует?

— А почему тебя интересует, что было между Филиппом и мной?

— Один-один, — сказал Джон.

— Я ответила тебе честно и хочу получить от тебя такой же честный ответ.

— Это не было так уж неожиданно. Мы встречались на некоторых праздниках. Вместе совершали конные прогулки. Она интересовалась моей предвыборной борьбой. Она… — он передернул плечами, — она как-то сразу перестала быть маленькой девочкой и превратилась в молодую женщину.

— Но ведь это не повод — сразу на ней жениться!

На его лице неожиданно появилось выражение враждебности.

— Ты не захотела быть со мной. Поэтому мне кажется, что ты не имеешь права…

— Ты хотел сыграть со мной злую шутку. Будь же честен и признайся в этом! Ты не мог смириться с тем, что я сразу не бросилась тебе в ноги, когда ты сделал мне предложение. Ты ведь такой привлекательный. Такой состоятельный. Честолюбивый и успешный. Ты не мог понять, как это женщина не упадет тебе на голову, как созревший плод!

Она видела, что Джон в ярости и с трудом заставляет себя сдерживаться — вероятно, чтобы не провоцировать ее на еще более резкие высказывания. Некоторые прохожие уже с любопытством оглядывались на них.

— Фрэнсис, сейчас нет ни малейшего основания, чтобы анализировать наше поведение в то время. Как вышло, так вышло; и никто из нас уже ничего не может изменить. Я женился на Виктории, и ты должна с этим смириться.

— Как убедительно ты опять изображаешь полное спокойствие! Только потому, что не хочешь признать, насколько детскими и к тому же расчетливыми и эгоистичными были твои мотивы… Ты хотел разозлить меня — и, кроме того, сообразил, насколько подходящей будет для твоей карьеры такая жена, как Виктория. Признайся же! Я с моим прошлым стоила бы тебе голосов. Как неловко было бы появляться со мной в приличном обществе! Другое дело — милая, симпатичная Вики… Ее можно прекрасно демонстрировать, не так ли? Беспорочная девочка из хорошей семьи — за исключением одного позорного пятна: она, как и я, является дочерью ирландской католички. Почему тебя это, собственно говоря, не остановило? Ты ведь все подчиняешь принципам, только чтобы в сохранении своей репутации не потерять ни одного очка…