Сабин Дюран - Что упало, то пропало

Я опустилась на пол, свалилась вперед, обхватив голову руками. Я вонзила ногти в лоб. Мои руки стали когтистыми лапами. Я хотела, чтобы изо лба пошла кровь.

— Это животное? — спросила Эйлса.

«Это животное?» Она не знала.

— Это тело?

Крошечные, как спички, косточки, сухожилия, мышцы, потемневшая кожа.

— Верити, что в этой коробке?

Большая голова, хрупкие конечности. Вены. Кровь: много крови и грязи.

— Верити.

Я по-прежнему молчала. Я не могла говорить. Расплакалась. Я склонила голову, тело билось в конвульсиях. Между рыданиями я хватала ртом воздух. Эйлса дотронулась до моего плеча, но мне хотелось, чтобы она убрала руку.

Я начала нараспев произносить слово.

— Я не слышу, что вы говорите.

Когда я подняла голову, она сказала:

— Вы должны прекратить плакать. Я не понимаю, что вы говорите.

Рыдания выплескивались из меня в каком-то жутком ритме. Я пыталась взять их под контроль, но они только усиливались.

Я никогда раньше не произносила вслух это слово — такое цельное, такое реальное. И мой живот сжался, словно пытался затянуть его назад. Жаль, что я все-таки его сказала, оно прозвучало неправильно. Все показалось неправильным. Я этого не заслужила.

— Младенец.

Тогда Эйлса встала. Я чувствовала, как она возвышается надо мной. Проходя мимо, она задела мое бедро краем ботинка. Из ее горла вырвался звук — отвращение и ужас, может, она пыталась что-то сказать и не смогла. Потом я услышала ее шаги, она пересекала комнату и чуть ли не скатилась с лестницы, прошла через прихожую. Наконец хлопнула входная дверь.

Не знаю, как долго я просидела там, уткнувшись любом в колени. Несколько минут, час? Если бы я могла превратиться в камень, то превратилась бы. Что угодно, только не вставать и не продолжать жить, не собирать осколки жизни. Все это время я ждала, когда случившееся раскроется. Я жила в этой реальности, знала, что так будет, но все равно держалась и как-то продолжала жить. Я вставала с кровати, выходила из дома, работала, встречалась с людьми, спала по ночам. Я не знала, как все это делала. Я была чудовищем.

В конце концов я оторвала голову от колен и какое-то время сидела с закрытыми глазами. А потом с открытыми глазами. Затем стала собирать косточки в наволочку и уложила ее в коробку из-под обуви. Я собрала кусочки высушенных цветов, которые еще не превратились в пыль, и высыпала их сверху. Закрыла коробку крышкой, отнесла ее в свою спальню и спрятала под кроватью — у дальней стены. На этот раз я не пыталась ее по-настоящему спрятать, просто не хотела, чтобы полиция сразу же отобрала ее у меня. Я хотела, чтобы они действовали аккуратно. Хотела знать, что, когда они придут, у меня будет немного больше времени, несколько дополнительных минут, и я смогу попросить их действовать осторожно.

До кухонного стола снова было не добраться, поэтому я уселась за письменный стол в гостиной. Я не знала, сколько времени ждать, позвонит ли Эйлса по номеру 999 или по номеру 101 [50] 999 — телефон для обращения за экстренной помощью в Великобритании. 101 — телефон для сообщения о случаях, не требующих срочного вмешательства полиции, например кража машины. , приедут ли они на патрульной машине или придут пешком.

Наконец я услышала, как открывается входная дверь. Сколько прошло времени? Час? Два? Время то ли растянулось, то ли сжалось, может, я была вне времени. Я сидела за столом, положив руки на колени, словно они уже были в наручниках. Теперь я успокоилась и просто ждала.

Эйлса остановилась в дверном проеме. Я видела ее затылок в зеркале у нее за спиной. Пространство позади нее расширилось и словно зависло. Пусто — она пришла одна. С улицы доносились самые обычные звуки — машины и фургоны, с грохотом проехал грузовик. Я поднялась на ноги.

Она спокойно смотрела на меня.

— Я сходила прогуляться. Том на работе, или мне пришлось бы… Я не могла тут оставаться. Вы же понимаете. Мне нужно было вдохнуть свежего воздуха. Я не знаю, что здесь произошло и что мне с этим делать. Но пока я гуляла, Верити, я подумала, что вначале должна дать вам возможность объясниться. Я не уверена, что хочу слушать ваши объяснения, но мы… мы подруги. Я полюбила вас, и вы столько сделали для Макса, поэтому я обязана вас выслушать.

Я кивнула, продолжая сжимать руки.

— Да. Да. Я объясню. Я могу это объяснить.

— Пожалуйста, объясните, что это? Что произошло?

Тогда я встала.

— Хотите присесть? — спросила я, убирая с дивана книги и кипы газет, пакеты с одеждой.