Джули Кларк - Последний рейс

За годы жизни с Рори я организовала для фонда сотни подобных мероприятий, так сказать, стояла за дирижерским пультом. Теперь же мне предстоит поработать за кулисами.

– Что придется делать?

– Накрывать на столы. Разносить еду. Улыбаться дурацким шуткам. А потом привести все в порядок. Вечеринка начнется в семь, мы приступим к работе в четыре. Подходи завтра сюда к половине четвертого. Надень черные брюки и белую рубашку.

Быстро прикинув в уме, что двадцатка в час без вычета налогов обеспечит около двух сотен за вечер, я уже без всяких сомнений отвечаю:

– Хорошо.

– Меня зовут Келли, – говорит она и протягивает руку.

Ладонь у нее холодная и крепкая.

– Приятно познакомиться, Келли. И спасибо.

– Не за что. Думаю, ты отлично справишься, – бросает Келли и скрывается в подсобке, прежде чем я успеваю что-то ответить. И мне остается лишь благодарить судьбу за такой щедрый подарок.

Сейчас лишь семь утра, и сразу возвращаться домой мне не хочется. Сколько можно сидеть взаперти? Решаю прогуляться через кампус в сторону Телеграф-авеню. Стоя на перекрестке у студенческого клуба, с завистью смотрю на людей, спешащих по своим делам, – они могут свободно идти, куда хотят, и общаться, с кем хотят. Спорить и смеяться. Делить трапезу, а потом, не исключено, постель. Как бы я хотела оказаться на их месте хотя бы ненадолго.

Видимо, мне еще долго придется мириться с одиночеством. Я засовываю руки поглубже в карманы, опускаю голову и перехожу через дорогу, не обращая внимания ни на бездомных, выпрашивающих денег (что мне им дать?), ни на студентов, раздающих листовки с рекламой концертов (с кем мне туда идти?).

Мой единственный спутник – собственное отражение в витринах. Я останавливаюсь у магазина одежды и смотрю на себя. С торчащими на макушке платиновыми волосами и в Евиной куртке я скорее похожу на призрак. На тротуаре позади меня мелькают люди: смеющиеся студенты, оборванные бездомные, стареющие хиппи, – я вижу лишь незнакомцев, которых мне никогда не суждено узнать. Я ни с кем не смогу больше поболтать по душам, поделиться воспоминаниями о маме и Вайолет, рассказать о себе. Мне всегда придется быть начеку и скрывать правду.

Мимо проходит толпа молодежи, возвращающейся в кампус. Поддавшись соблазну, пристраиваюсь сзади, почти вплотную: шагаю и представляю, будто я одна из них. Перехожу вместе с ними через оживленную улицу, но не дальше – они направляются в студенческий клуб. Я могу затеряться в их толпе, однако стать среди них своей, как раньше, мне не под силу.

По пути домой захожу в супермаркет. Беру корзину и закидываю туда хлеб, арахисовое масло и большую банку виноградного желе – все самое дешевое, в неприметных упаковках, как обычно покупала мама. Другие ее любимые продукты – рис и тушеные бобы с луком и чесноком – пропускаю: я не собираюсь задерживаться здесь надолго, так что запасы мне ни к чему.

Пока стою в очереди в кассу, рассматриваю стойку с газетами и журналами и почти сразу замечаю то, чего я так боялась: глянцевый таблоид о жизни звезд с заголовком «Крушение рейса 477: началось опознание тел» и моей фотографией на обложке. К великому облегчению, она занимает не всю страницу, а лишь небольшую ее часть в правом верхнем углу вместе со снимками других пассажиров. Внизу подпись: «Среди жертв – жена известного мецената Рори Кука».

Я помню эту фотографию. Она была сделана на гала-концерте Института костюма пару лет назад. На ней я смеюсь над чьей-то шуткой, но, несмотря на улыбку, глаза у меня пустые. Правда всегда видна, скрыть ее полностью невозможно; я как никто другой знаю, каково это – пытаться заставить замолчать собственную кожу, кричащую о насилии.

Кладу журнал на ленту обложкой вниз и читаю заголовки совсем уж скандальных таблоидов. Почти все они пестрят именем Рори. Последний раз желтая пресса уделяла ему такое внимание сразу после смерти Мэгги Моретти. «Рори, раздавленный горем, ищет утешения в симпатичной незнакомке», – написано на одной из газет, и рядом красуется фотография Рори с какой-то женщиной, которую я никогда раньше не видела. С ужасом понимаю, что рано или поздно Рори найдет мне замену, и в ловушку, из которой я только что с таким трудом выбралась, попадет новая жертва.

– Как поживаете? – дежурно интересуется кассирша, пробивая мои покупки.

– Спасибо, прекрасно, – отвечаю я тихо, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания.