Джули Кларк - Последний рейс

Когда она начинает складывать покупки в пакет, я задерживаю дыхание от волнения. К счастью, она засовывает журнал, даже не взглянув на него. Я напоминаю себе, что больше не имею ничего общего с той женщиной на обложке и что узнать меня в ней можно, лишь внимательно присмотревшись и сравнив, например, форму ушей и расположение веснушек. Теперь я больше похожа на Еву. Хожу в ее одежде. Ношу ее сумку. Живу в ее доме. А той женщины с пустыми глазами больше не существует.

Вернувшись домой, первым делом достаю журнал. С обложки на меня смотрят счастливые, улыбающиеся лица пассажиров, которым – увы! – не повезло так же, как и мне. На месте своей фотографии пытаюсь представить лицо Евы – таким, каким оно запечатлелось у меня в памяти: решительным, сильным, полным надежд. И лживым.

Катастрофе отведено два разворота. Первое, что бросается в глаза, – цветные фотографии с места крушения, хотя статья посвящена не техническим подробностям, а человеческим трагедиям. Среди жертв – молодожены, отправившиеся в свадебное путешествие; семья с тремя маленькими детьми, возвращавшаяся домой; двое учителей, летевших в долгожданный отпуск. И все эти прекрасные жизни оборвались в один момент после долгого и жуткого падения.

Заметку обо мне я приберегаю на десерт. Рори отправил им нашу свадебную фотографию, на которой мы стоим, глядя друг другу в глаза, на фоне сияющих огней.

«Среди погибших жена нью-йоркского мецената Рори Кука, сына покойного сенатора Марджори Кук, направлявшаяся в Пуэрто-Рико, чтобы от имени семейного фонда оказать помощь в ликвидации последствий страшного урагана. “Клэр освещала мою жизнь, – заявил мистер Кук. – Она была щедрой, доброй и веселой. С ней рядом я сам становился лучше; полюбив ее, я изменился навсегда”».

Как же слова могут расходиться с действительностью. Тот Рори, с которым я жила больше десяти лет, был совершенно другим, нежели этот глянцевый «мистер Кук». Вообще, публичный образ – удивительная штука. Кто мы? Те, кем сами себя считаем, или те, кого видят в нас окружающие? И способны ли окружающие разглядеть нашу истинную сущность за стеной лжи, которую мы строим вокруг себя? Проникновенные слова Рори рядом с нашей свадебной фотографией рисуют трогательную, идиллическую картинку… не имеющую никакого отношения к реальности. И тот, кто знает, на что смотреть, сразу распозна́ет ее лживость: слишком крепко придерживает меня Рори за локоть, слишком требовательно наклоняет голову, и слишком беспомощно я пытаюсь от него отстраниться.

Я прекрасно помню момент, когда была сделана фотография, – вовсе не из-за его романтического очарования, а из-за ссоры, предшествовавшей ему. Во время праздничного фуршета я подошла к Джиму, своему коллеге по аукционному дому «Кристис», чтобы немного поболтать. Он рассказал мне какую-то шутку, и я рассмеялась, положив руку ему на плечо. Неожиданно к нам подошел Рори и так взглянул на Джима, что тот мигом осекся.

– Улыбнись, – пожурила я мужа. – Сегодня радостный день.

Вместо ответа он взял меня за запястье и с силой сжал его – я едва не вскрикнула от боли.

– Извините, нам пора фотографироваться, – сказал он Джиму.

Голос его звучал совершенно спокойно, но по тому, как крепко он сжимал мою руку и как изогнулись его губы и сузились глаза, я поняла: мне придется поплатиться за свой легкомысленный комментарий.

Из другого конца комнаты за нами пристально наблюдала моя университетская подружка, соседка по комнате, сидящая в компании знакомых у диджейского пульта. Заметив ее озабоченный взгляд, я широко улыбнулась, надеясь убедить, что у нас все прекрасно, что я не трясусь от страха при одной только мысли, что скоро останусь наедине с новоиспеченным мужем.

Рори потребовал, чтобы до конца приема я не отходила от него ни на шаг. Он болтал с гостями, шутил, очаровательно улыбался, со мной же не обмолвился ни единым словом… Пока мы не оказались вдвоем в лифте, везущем нас в роскошный свадебный люкс.

– Я не собираюсь терпеть подобное унижение, – произнес он ледяным тоном.

Я смотрю на нашу старую фотографию в журнале и не узнаю себя в той напуганной женщине. Мне хочется сказать ей, что все будет хорошо и что в конце концов она сможет выбраться из ловушки самым невообразимым способом.

Наскоро перекусив бутербродом с арахисовым маслом и виноградным желе, я усаживаюсь за компьютер и открываю «Гугл-документы». Сегодня переписки нет, зато Рори набросал мне надгробную речь. Нажимаю на сообщение и читаю: