Фиона Бартон - Дитя

– Ну, скажите мне, пожалуйста, что вам известно, детектив-инспектор?! Умоляю вас!

В трубке повисло молчание. Анджела, затаив дыхание, посмотрела на Кейт.

– Выявлено совпадение, миссис Ирвинг, – наконец сказал Синклэйр.

– Совпадение! – повторила Анджела, скорее для Кейт, и журналистка победно выбросила перед собой кулак, точно теннисистка на Уимблдонском турнире.

– Да, образцы ДНК, которые мы взяли у вас, соответствуют образцам, полученным от останков. В смысле, от скелета найденного младенца.

– Значит, это Элис, – сказала Анджела и заплакала.

– Как я уже сказал вам, миссис Ирвинг, у меня пока что нет этого в задокументированном виде – но да, похоже, что так. И я все-таки предпочел бы приехать завтра и лично встретиться с вами и вашим мужем, чтобы обсудить полученные результаты, а также наши дальнейшие действия по этому делу. Я бы также хотел привезти с собой офицера по связям с семьей [20], чтобы у вас всегда имелось в распоряжении контактное лицо. Это будет удобно?

– Конечно, конечно! Большое вам спасибо, что мне сказали. Я даже не знаю, что еще добавить. Приезжайте, пожалуйста, – торопливо проговорила Анджела, то и дело запинаясь. – А в какое время вы собираетесь у нас быть?

– Если вы не возражаете, то я буду у вас в девять тридцать, – ответил инспектор Синклэйр. – Рад, что ваше ожидание наконец подошло к концу. До встречи завтра утром.

Когда Анджела положила трубку, Кейт еще притоптывала ногами от радости.

– Здорово как получилось, Анджела! Вы так замечательно с этим справились! – ликовала она. – Поведайте же мне скорей все, что он вам сказал.

Анджела подняла на нее пустой, совершенно невидящий взгляд. Первоначальная эйфория от полученной новости испарилась, как не бывало.

– Моя малютка мертва, – промолвила она.

Вторник, 10 апреля 2012 года

Слушаю по радио новости. Дикторша по имени Шарлотта важным голосом сообщает, что спустя несколько десятков лет найдено пропавшее дитя – и я застываю на месте. На стройплощадке в Вулвиче, уточняет она. Якобы ребенка этого зовут Элис Ирвинг, и ее украли из больницы в 1970-м. Я недоуменно впериваю взгляд в радиоприемник.

Все же совсем не так. С чего вдруг у этого ребенка оказалось какое-то имя? И какая-то мать…

Далее пускают запись интервью, где мать говорит о том, что чувствует одновременно и облегчение, и горькую опустошенность. Я стою в кухне, ее слушая, и плачу вместе с этой миссис Ирвинг. Я, как и она, испытываю глубокое облегчение – вот только по совсем иным причинам.

Уже никто не заявится к моему дому. И мне не придется ни за что расплачиваться. Во всяком случае, пока.

Чуть позже, выйдя купить в угловом магазине бутылку молока, вижу в киоске заголовки свежих газет и покупаю себе одну – где есть эксклюзивное интервью с матерью Элис Ирвинг. По пути домой пытаюсь читать на ходу, но то и дело спотыкаюсь и наталкиваюсь на ограждения парка и потому в итоге сую номер под мышку. Не хочу выглядеть точно сумасшедшая.

Дома я вчитываюсь буквально в каждое слово, внимательно вникая во все детали, кое-что перечитывая даже вслух. Не могу до конца этому поверить, но все равно чувствую поднимающуюся во мне радостную эйфорию. Возможно, все это и к лучшему!

Вторник, 10 апреля

2012 года

Дожидаясь, пока закипит чайник, она услышала по радио новости. Слушала Джуд вполуха, поскольку мысленно составляла себе список покупок в магазине, однако имя Элис Ирвинг оборвало этот перечень на «натуральном йогурте».

Джуд включила громкость посильнее, пока радио не начало уже орать ей в ухо, а сосед не застучал возмущенно в стену.

Вторник, 10 апреля

2012 года

Саймон, их главный редактор, едва прибыв в контору, сразу подошел к ее рабочему столу.

– Ну что, Кейт, можешь быть собой довольна, – расплылся он в своей желтозубой улыбке. – Классное интервью! И в интернете – статья в топе.

Кейт улыбнулась ему в ответ, с радостью сознавая, что смогла-таки вернуться на залитые солнцем горние выси благоволения их главного.

– А у тебя, дружище, – сказал Саймон маячившей за его локтем фигуре, – первая большая статья с твоим именем на главной полосе.

Джо, казалось, сейчас лопнет от гордости. Кейт и так уже обеспечила ему лишнее профессиональное признание: его имя изначально значилось курсивом в конце статьи, вынесенной на разворот четвертой и пятой страниц. Однако верстальщики все же втиснули его рядом с именем Кейт Уотерс на передней полосе. Кейт аж заскрипела зубами от злости, вычитывая корректуру, однако не могла этого не понять: Джо Джексон был «золотым мальчиком» их главного.