Фиона Бартон - Дитя

Я пыталась даже взглянуть на свою жизнь с точки зрения героини какого-нибудь романа. Все получалось чисто и аккуратно. Никаких неподвязанных концов.

– Я была уверена, что все это выйдет очень просто. Я думала, что произведу дитя, как это описывается в брошюрках, заверну его в белое одеяльце, которое втихаря купила в «Бутс», тихонько положу в женском туалете и уйду. В туалеты постоянно заходят люди, так что не пройдет и пяти минут, как ребенка найдут… Но мне не понадобилось это делать. Вместо этого я использовала газету и пакет из «Бутс».

– Ох, Эмма, – подает голос Кейт. – И вы до сих пор держали все это в себе? Пока не нашли останки Элис Ирвинг?

– Это мое дитя в саду! – неожиданно выкрикиваю я. – Мое!

Я вижу, что Кейт начинает трясти, и она вцепляется в руль, чтобы взять себя в руки. Она определенно меня страшится. Да и сама себя уже страшусь. Я веду себя как сумасшедшая. Пора это прекратить.

– Мне надо домой, Кейт. Я только должна сказать Гарри, где я. А то она поднимет панику.

Лицо у Кейт бледное, и говорит она со мною так, будто я на больничной койке – тихим неторопливым голосом:

– Я отвезу вас домой, Эмма. Вы устали и слишком истерзаны воспоминаниями, чтобы сейчас ясно соображать. Вам надо прийти в себя и собраться с мыслями.

Слова ее понятны и действуют успокаивающе. «Собраться с мыслями. Да, вот что мне сейчас надо. Именно это и говорит обычно Пол, когда его что-то тревожит». И все же мне нет надобности собираться с мыслями: они уже долгие годы постоянно при мне.

Когда мы возвращаемся, я вижу, что Гарри стоит на стуле, оглядывая танцевальный зал и взволнованно щипля себя за руки.

– Ты куда вообще пропала? – кричит она, едва меня заметив. – Взяла и вдруг исчезла. Я уже полчаса тебя выглядываю.

Но при виде моего лица мигом умолкает. Должно быть, я и впрямь выгляжу ужасно, потому что Гарри берет меня за руку и снова выводит наружу, говоря на ухо:

– Что стряслось, Эмма? Ты где была?

– Разговаривала с Кейт, только и всего. Извини, что тебя так напугала, – отвечаю я, пытаясь придать уверенности голосу.

– О чем? О чем вы с ней говорили?

– Сейчас уже не важно. Я устала, Гарри. Поеду я домой. Кейт меня подвезет.

Гарри вперивает взгляд в Кейт, которая разговаривает возле своей машины с молоденьким парнишкой, давая ему деньги на такси.

– Это вы ее так расстроили?! – кричит на нее Гарри, и у паренька появляется испуганный вид, будто это его в чем-то обвиняют.

– Нет, Гарри, вовсе не она, – останавливаю я подругу. Мне хочется скорее все это прекратить. Еще каких-то эмоций я уже не вынесу. – Просто слишком много для меня за один вечер. Со столькими сразу повидалась. Столько воспоминаний, и далеко не все хорошие.

– Прости, Эмма, – стискивает мне руку Гарри. – Не надо было мне тебя сюда тащить. Я провожу тебя до дома.

Но я качаю головой:

– Не беспокойся, со мной все хорошо.

Нити моей ужасной истории все еще разматываются у меня в голове, и я не способна делиться этим с кем-либо еще, даже с моей ближайшей подругой. Гарри огорчится из-за меня и рассердится, и, помимо собственных переживаний, мне придется справляться еще и с ее эмоциями. Она не поймет, почему я предпочла поведать свою тайну незнакомому человеку. Но мне это показалось как раз более безопасным. Мое сегодняшнее признание было почти что анонимным.

– Я тебе утром позвоню, – бросает напоследок Гарри, когда мы трогаемся с места, и расстроенно машет мне рукой.

До моего дома мы едем довольно долго, виляя поначалу темными проулками, потом выскакивая под ослепляющий свет встречного потока на автостраде. Мы почти не разговариваем. Я лишь даю указания, куда ехать. Мол, здесь налево, потом по круговому перекрестку. Мы с Кейт обе глубоко погружены в собственные мысли. Я заново переживаю свой позор, и меня теперь преследует неодолимый страх.

Когда я вхожу в дом, там царит полнейшая темнота. Пол не оставил в прихожей свет. Какое-то время я просто стою во мраке, не в состоянии даже передвигать ноги. Во мне начинают толпиться мрачные мысли.

– Эмма, ты в порядке? Что ты там делаешь так долго? – слышится сонный голос Пола.

– Ничего. Просто снимаю пальто. Иди обратно спать.

Я наконец включаю свет и зажмуриваю глаза, чтобы их внезапно не ослепило. Потом медленно их открываю, привыкая к яркому освещению. Все выглядит как будто так, как я и оставила вечером перед уходом. Все так же на крючке висит куртка Пола, на столике покоится стопка так и не вскрытой рекламной почты, на коврике ровным рядком выстроена моя обувь. Однако все теперь переменилось. Я выдала свою тайну. Теперь ко мне явится полиция. Мне надо время, чтобы хорошенько все обмыслить. Придумать новый план.