Александр Куприн - Бармен из Шереметьево

Валов вновь подолгу стоял, облокотившись на перила второго этажа, и разглядывал пассажиров или сидел с двойной порцией мороженого за угловым столиком. Впрочем, много времени теперь приходилось проводить с инженерами в отсеках с надписью «Гражданская оборона». В это время в системах видеонаблюдения начала внедряться технология time-lapse , заменившая 30 кадров в секунду «живого» видео на один кадр. Это позволило в 30 раз сократить количество пленки и освободить операторов наблюдения, что сидели в специальных помещениях. Качество существенно упало, ведь в записи, по сути, вместо полноценного фильма оставалась лишь цепь последовательных фотографий. Все оперативные мероприятия и операции, впрочем, как и прежде, фиксировались на живое, нормальное видео. Майор с интересом вникал в эту техническую тему и довольно быстро начал неплохо разбираться в тонкостях видеоконтроля. По первому образованию он был инженер-связист.

Начальник отдела Женя Солодов и сам недавно еще работал «на земле», с Валовым они приятельствовали много лет. Оба считали себя настоящими оперативниками, в отличие от «комсомольцев» — детей партэлиты, пришедших в Комитет из секретарей райкомов ВЛКСМ. Толку от таких не было — они лишь говорили правильные, идейно-выдержанные вещи и смотрели водянистыми глазами. Заставить работать с душой их было невозможно, от наказаний защищала родословная. К счастью, оперативной работы эти блатники и сами избегали, а стремились больше в политотделы, орготделы да в следствие. Страшно раздражало Валова и то, что внешне «комсомольцы» не отличались от фарцовщиков и барменов валютных баров — те же шмотки, та же «шестека» «Жигулей», те же знакомства в нужных сферах… Солодов, впрочем, был гораздо снисходительней — его всегда интересовал только результат. Не важно, как проводит время вне службы его подчиненный, если при этом он выдает неплохие показатели — воспитанием пусть занимаются многочисленные замполиты. А уж моральные качества источников информации его не тревожили вовсе. Да и какой, извините, оперативной информацией может располагать со всех сторон правильный передовик производства и верный муж? Нет уж: настоящий агент — всегда немного подонок, всегда подлец.

— Что с этим грузчиком? Есть какие-то материалы?

— Сделали оперустановку, запросил бумаги из гарнизона, где он служил, — угрюмо отвечал Валов.

— И что там?

— Ничего хорошего — в армии к нему дважды особым отделом был сделан оперативный подход и оба раза он отказался от сотрудничества.

— Я не понял — а зачем ты его пропустил тогда??? Зачем нам праведник в зоне вылета??? Что с тобой?

— Эти материалы я получил после того, как он был принят. Моя вина. А не пропустить его тоже нельзя было — это единственная просьба «Ларина» за много лет.

— И?

— У грузчика роман с «Анжелой», которую надо выводить из агентурной сети. Как только ее уволят — он сам уйдет за ней.

— А что она? Продолжает имитировать сотрудничество?

— Да. Ноль информации от нее — по ушам ездит, крыса…

— Может, как-то наехать на нее, напугать, обломать? Ведь за исключение агента тебя наказывать придется.

— Да с хера ли? — задохнулся от возмущения майор. — Это не мой агент. Мне ее Шадурский слил, когда его в политуправление переводили. Я ее не подбирал, не готовил, не вербовал!

— Ну ничего, — сменил тон Солодов, — уволим из системы «Интурист» и исключим как утратившую оперативные возможности. К грузчику не подходи — если он отказался сотрудничать в условиях армейской казармы, то уж теперь… Короче, убирай эту парочку из бара до конца года.

Солодов стеснялся отдавать Валову прямые приказы и всегда делал это в виде совета или пожелания. Пару лет назад от обоих почти одновременно ушли жены, но Женя Солодов умудрился это скрыть, оставаясь в формальном браке, а карьера Валова, конечно же, остановилась. Впрочем, в здании на площади Дзержинского вовсю шло преобразование Управления «Т» в самостоятельное Четвертое управление с новыми должностями и укрупнением отделов. Валов, однако, уже и сам не знал, хочется ли ему лезть в руководство: он притерся и привык к «Шереметьево», можно сказать, полюбил этот незатихающий людской муравейник в новеньком стекле и бетоне.

Флегматичный опер уголовного розыска Некрасов персонально ничего против Гали не имел — «проститутка обыкновенная» называл он таких. Когда-то, еще студентом, он подрабатывал сторожем в зоопарке и ему запали в память лаконичные надписи на табличках, что висят над клетками — «лысуха обыкновенная», «еж обыкновенный»… Некрасов обслуживал гостиницы Свердловска и находил в этом значительное сходство с работой в зоопарке: воры, каталы, кидальщики, путаны, да и сами менты — всем им при желании можно было легко подобрать аналоги в животном мире. Впрочем, сегодня ему было не до аналогий — утром в райотдел приезжал Сергей Пономарев из КГБ и настоятельно просил изъять из обращения залетную путану, что взялась опекать западного немца из 418-го номера.