Джоди Пиколт - Второй взгляд

— И вы взяли девочку.

— Да, — глядя в глаза Росса, кивнула Руби. — Я обещала миз Пайк позаботиться о ребенке, если она не выживет. Взяла кусок баранины на ребрах, который купила для званого обеда, положила его в ящик и заколотила крышку гвоздями — именно так, как хотел профессор Пайк. Потом схватила ребенка и бросилась наутек.

— Где она сейчас? — дрогнувшим голосом просил Росс.

Руби отвела взгляд в сторону:

— Девочка родилась прежде срока и была совсем слабенькой. Она умерла по пути в Балтимор.

Росс подумал о Лие, о Лили, о Мередит. И понял, что Руби пытается его обмануть.

— Вы так и не рассказали ей правду, — тихо произнес он.

Руби посмотрела ему в глаза, и взгляд ее сказал намного больше слов. Долгие годы она изнемогала под грузом тайны, тяжкой, как бремя Атланта, а теперь Росс предлагал подставить свое плечо. Но, открыв правду ему, она вовсе не собиралась рассказывать эту историю кому-нибудь еще.

Неожиданно раздался топот, и в комнату вбежала маленькая девочка, которую Росс видел в больнице несколько дней назад.

— Бабушка Руби, мы вернулись!

Вслед за дочерью в дверях появилась Мередит, за ее спиной возвышалась Таджмалла.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Мередит у Руби, и в следующее мгновение взгляд ее упал на Росса. — Вы?..

Росс встал. Надо было представиться и объяснить, почему он здесь оказался. Но невероятное сходство этой женщины с Лией так поразило его, что он лишился дара речи. Ему отчаянно хотелось протянуть руку, коснуться ее щеки и удостовериться, что она реальна.

— Не знаю, кто вы такой и что вам нужно от моей бабушки, но не думаю, что… — начала Мередит.

— Его зовут Росс, дорогая, — вмешалась Руби. — Он пришел, чтобы пригласить тебя пообедать.

— Что-о?! — хором воскликнули Росс и Мередит.

— По-моему, я тебе о нем рассказывала. На прошлой неделе.

— На прошлой неделе ты лежала в больнице и тебе было не до разговоров!

Руби растянула губы в улыбке:

— Росс — старый друг… моих старых друзей. Я часто говорила ему о тебе.

Росс почувствовал, как Мередит смерила его взглядом и нашла удручающе незначительным. Потом она посмотрела на женщину, которую всю жизнь считала своей бабушкой, — на старую женщину, стоявшую на пороге смерти, — и выражение ее лица смягчилось.

Росс пытался понять, чего хочет Руби. Избавиться от него? Намекнуть, что правду Мередит должен открыть он? Или, напротив, объяснить, почему она сама не может обо всем рассказать?

Как бы то ни было, он готов идти с Мередит куда угодно. Готов до скончания века сидеть за столиком напротив нее и любоваться лицом, которое он постоянно рисовал в воображении.

— Простите, мне нужно сказать бабушке несколько слов, — натянуто улыбнулась Мередит. Повернувшись к старушке, она произнесла, понизив голос, но не настолько тихо, чтобы не слышал Росс: — Руби, но он совершенно не в моем вкусе.

— Детка, для того чтобы иметь свой вкус, у тебя слишком мало опыта, — с улыбкой возразила Руби. — Идите, познакомьтесь поближе, а мы с Люси и Таджмаллой прекрасно проведем время.

— Давайте хотя бы выпьем по чашечке кофе, — услышал Росс собственный голос, показавшийся ему незнакомым.

Мередит снова повернулась к Руби.

— Когда совсем поправишься, напомни, что я должна тебя убить, — процедила она и обреченно вздохнула, глядя на Росса. — Ну что ж, кофе так кофе.

Руби смотрела на них с непроницаемым лицом. Смущенные Росс и Мередит вышли из комнаты. Они были незнакомы, и при этом каждый считал, что знает другого лучше, чем это было в действительности. Теперь, когда Мередит была рядом, Росс ощущал слабый запах ее духов. Аромат розы.

Она согласилась на эту дурацкую вылазку по одной-единственной причине, сказала себе Мередит. Не захотела расстраивать бабушку. С плохо скрываемой неприязнью она наблюдала, как Росс сметает с пассажирского сиденья своей древней колымаги картонные стаканчики из-под кофе, кассеты, пачки из-под сигарет и швыряет весь этот хлам на заднее сиденье.

— Простите, — пробормотал он и распахнул перед ней дверцу.

Салон насквозь пропах дымом. Мередит смотрела, как Росс идет к водительской дверце. Волосы длинные, почти до плеч. Рубашка для боулинга расстегнута чуть не до пупа, под ней виднеется футболка. На джинсах здоровенная прореха у левого колена. Такие парни обычно играют на гитаре в подземном переходе, поставив перед собой шляпу для подаяния, или кропают стишки за столиком в каком-нибудь задрипанном кафе. У них есть идиотская привычка постоянно записывать что-то для памяти на обертках из-под жевательной резинки, совать их в карман и тут же забывать об этом. Предел карьерных свершений такого обалдуя — работа водителя такси. О том, что на свете существуют докторские диссертации, он и слыхом не слыхивал. В общем, при иных обстоятельствах она не удостоила бы его вторым взглядом.