Джоди Пиколт - Второй взгляд

— Но он… он может поправиться?

— Нет, — тихо ответила Шелби. — Не может.

Подбородок ее задрожал, она замолчала. Илай отложил вилку.

— Неужели медицина здесь бессильна?

— Все, что могут врачи, — заблаговременно предупредить, что нас ожидает. Так что я знаю, к чему готовиться… хотя подготовиться к этому невозможно. Большинству консультантов по генетическим вопросам и в голову не приходит сделать тест на пигментную ксеродерму. Мы с Томасом решили обратиться к такому специалисту, потому что у мужа в семье были случаи заболевания кистозным фиброзом.

— И он, этот специалист, ничего не выявил?

— Это была она. Женщина. Нет, я просто не попала на прием. Когда я приехала в клинику в назначенный день, выяснилось, что доктор сегодня не принимает. Конечно, я была недовольна — как и другие пациенты, которые приехали напрасно. Одна из них слышала, как медсестра в регистратуре, разговаривая по телефону, сказала кому-то, что доктор отправилась в другую клинику делать аборт. — Руки Шелби непроизвольно скользнули по животу. — По пути домой я много об этом думала. Неизвестная мне женщина сделала свой выбор и поступила так, как считала нужным. Я не знала, какие причины подтолкнули ее на это. Но была уверена: сама я ни за что не убью ребенка, который живет внутри меня. Даже если он болен кистозным фиброзом, пигментной ксеродермой или чем-нибудь еще. Результаты генетических анализов, какими бы они ни оказались, не заставят меня изменить решение… значит, нет никакого смысла записываться на прием еще раз.

У Илая и его жены, сбежавшей с другим, не было детей. Интересно, как бы он поступил, если бы она не только бросила его, а еще и забрала с собой ребенка? Наверное, невозможно примириться с тем, что у тебя отнимают родное дитя. Даже если просто увозят в другой город, не говоря уж об утрате навеки… Зияющую пустоту, образовавшуюся в душе, не удастся заполнить ничем, она не затянется, как лунка после удаления зуба, но останется источником постоянной боли.

— Итан, похоже, отличный парень, — пробормотал Илай.

— Да, только мы с ним никак не можем решить, кто кого должен слушаться, — улыбнулась Шелби. — Кстати, провожая меня на свидание, он дал мне совет. И Росс тоже.

— И что же это за советы?

— Росс посоветовал мне не доверять тому, кого профессия обязывает добиваться у людей признания в содеянных преступлениях.

— А Итан?

— О, его мудрый совет я открою вам немного позднее.

— Ваш брат — интересный человек, — заметил Илай.

— Рада, что вы так считаете, — ответила Шелби, теребя в руках кусочек хлеба. — Чаще люди дают ему другие характеристики. Например, чокнутый. Или бездельник.

— Но вы-то знаете, что это не так.

— Знаю. Но я знаю также, что он чувствует себя потерянным. И есть только один способ исправить положение: нужно, чтобы его кто-нибудь нашел. — Шелби заправила за ухо выбившуюся прядь. — Для некоторых людей естественно быть счастливыми, другим это удается с трудом. Росс хочет быть счастливым. Он хочет этого сильнее, чем любой другой человек — из тех, кого я знаю, конечно. Но говорить ему, что для этого необходимо найти свой путь в жизни… все равно что советовать раскинуть руки и полететь. Он не может этого сделать — не может, и все.

— А вы? — спросил Илай, откидываясь на спинку стула. — Вы заботитесь об Итане, вы переживаете за Росса. А за вас кто-нибудь переживает?

Он коснулся руки Шелби, сжимавшей ножку бокала. Ее лицо смягчилось, губы дрогнули, но через мгновение, словно опомнившись, она отдернула руку.

— Я настолько склонна к конфабуляциям на собственный счет… — начала она.

— Зачем вы это делаете? — перебил Илай.

— Что именно?

— Употребляете слова, которых никто не понимает.

— Слово «конфабуляция» означает…

— Не важно, что оно означает, — махнул рукой Илай. — Я просто пытаюсь понять, почему вы не хотите просто сказать то, что считаете нужным.

Он думал, что Шелби уйдет от вопроса, но она взглянула ему прямо в глаза.

— Потому что слова — это маскировка, которая помогает скрыть неловкость и смущение, — негромко произнесла она.

— Значит, мой вопрос смутил вас? Чем прятаться за мудреные слова, лучше задайте вопрос, который смутит меня.

— Будь по-вашему, — усмехнулась Шелби, задумалась на секунду и спросила почти шепотом, словно вокруг были другие люди: — Почему вы меня выбрали, Илай?

Он встал и приблизился к ней вплотную, словно отвечая таким образом на ее вопрос.