Джоди Пиколт - Второй взгляд

— Собираешься чпокнуться с ним? — осведомился Итан.

— Что-что?

— Не строй из себя дурочку. Уж если встречаться с парнем, так по-серьезному.

Шелби, сосредоточенная на том, чтобы надеть туфли на высоком каблуке, на мгновение оцепенела.

— Ты уверен, что я нуждаюсь в подобных советах? — наконец произнесла она.

— Хороший совет никому не повредит, — парировал Итан.

— Согласна, — кивнула Шелби. — Но, честно говоря, я пока не уверена, что последую твоей рекомендации.

— На твоем месте я бы сделал это, — заявил Итан, разглаживая складки на покрывале. — Но только в том случае, если он разрешит тебе пару раз пальнуть из пистолета.

Шелби отчаянно пыталась скрыть улыбку и придать своему лицу выражение величайшей серьезности.

— Я передам ему, что ты поставил именно такое условие.

Итан припомнил все, что ему было известно о поцелуях. Это занятие казалось ему не слишком приятным. Все равно как если бы девчонка плюнула в стакан, а потом предложила ему выпить.

— Но если тебе не хочется, можно обойтись и без этого, — милостиво разрешил он.

Шелби подошла к сыну, взялась за козырек его бейсболки и передвинула его на затылок.

— Давай вернемся к этому разговору, когда ты вырастешь.

— Я не собираюсь целоваться с девчонками. Даже когда вырасту, — отрезал Итан, наблюдая, как мама привередливо оглядывает свое отражение в зеркале.

Надо признать, выглядела она классно. Сияет, словно внутри у нее лампочка. Сразу видно, человек втрескался по уши.

— Преждевременное заявление, мой милый. Придет время, и ты почувствуешь, что больше всего на свете хочешь поцеловать какую-нибудь девочку.

— Ты думаешь, найдется девчонка, которая захочет целоваться со мной?

Шелби молча взглянула на сына, потом опустилась рядом с ним на кровать. Коснулась его лица так бережно, словно это была величайшая драгоценность, а не белая как мел пугающая маска.

— Захочет, и не одна, уверяю тебя, — прошептала она. — Хорошеньким девчонкам придется выстраиваться в очередь.

— Посмотрим, — буркнул Итан, отворачиваясь от нее.

Шелби знала, что он хочет сказать: «Посмотрим, доживу ли я до этого».

Она обняла сына за плечи, и по непонятным причинам он не стал выскальзывать из ее объятий, хотя еще год назад заявил, что терпеть не может всех этих телячьих нежностей. Ее глаза светились, предвкушая выход в мир, где не было Итана. Он знал: рано или поздно ей придется жить в этом мире. И потому нашел в себе силы отпустить ее.

Росс проснулся оттого, что кто-то поцеловал его. В темноте своей спальни он ощутил, как мягкие губы прижались к его губам и чье-то дыхание смешалось с его собственным. Он выпростал руки из-под одеяла, пытаясь задержать этот сладостный миг и не дать ему перетечь в следующий. Но, открыв глаза, увидел, что пальцы его сжимают пустоту.

Росс взглянул на будильник и включил лампу. Сон как рукой сняло. Росс сел в постели, огляделся по сторонам и убедился, что его догадка верна: в комнате нет никого, кроме него самого, дверь плотно закрыта. А его постель осыпана сотнями лепестков роз.

— Где ты?

Росс вскочил с кровати в одних трусах, схватил одеяло, тряхнул его и бросил на пол. Потом проделал то же самое с матрасом. Отодвинул кровать от стены и заглянул в образовавшуюся щель. Никого. Разочарованный, запыхавшийся, он опустился на ковер и закрыл лицо ладонями. Почему, почему ему так не везет? Почему у всех есть причина, чтобы жить, а у него нет?

Раздался стук в дверь.

— Росс? Ты спишь? Мне показалось, что-то упало.

Росс поднялся на ноги и отпер дверь. Шелби, разодетая в пух и прах, стояла в коридоре и пыталась заглянуть в комнату через его плечо.

— Я запнулся о ковер и упал, — сообщил Росс.

— Боже мой! Ушибся?

— Не смертельно, — заверил Росс и окинул сестру оценивающим взглядом. — Ты выглядишь сногсшибательно.

Шелби вспыхнула:

— Спасибо. Честно говоря, я собираюсь на свидание. Ты обещал присмотреть за Итаном.

— Да-да, я помню, — кивнул Росс, хотя не помнил ровным счетом ничего. — Дай мне минуту.

Закрыв дверь, он поднял с пола джинсы и натянул их. Он был обречен влюбиться в Лию, у них слишком много общего. Как и Росс, она отдала бы все, чтобы изменить обстоятельства своего существования… но не представляла, как это сделать.

Он по-прежнему ощущал на губах вкус поцелуя.

Подняв ворох белья, валявшийся на полу, он бросил его на кровать. Простыни все еще благоухали розами. Но лепестки исчезли, не оставив следа.