Эндрю Мэйн - Увеличительное стекло

– Этому чуду уже лет десять. Не думали, что, может быть, с него все разговоры и пошли?

– Возможно, – отвечаю я и достаю телефон, чтобы позвонить Вильяму.

– Привет, Тео. Как дела?

– Короткий вопрос: Крис когда-нибудь упоминал городскую легенду, связанную с персонажем под названием Тоймен?

– Нет, не могу припомнить, а что?

– Нет-нет, просто поинтересовался, – отвечаю я, не в состоянии отделаться от ощущения, что упускаю что-то очень важное.

– Извини, я и фильм-то не смотрел. Так что вообще не в курсе.

– Погоди-ка, фильм?

– Ну, да, Тоймен – это разве не фильм или сериал какой-то? Хотя всякими легендами Крис не особо интересовался, но, кажется, он как-то упоминал, что видел Тоймена, вот я и подумал, что это он в кино с тетей ходил просто.

Видел Тоймена…

– Так-так-так, и что он об этом фильме рассказывал?

– Ну, кажется, там какой-то черный Санта-Клаус, ездит на белом «кадиллаке», раздает подарки хорошим детям. Ну, знаешь, дети что-нибудь в кино увидят, а потом рассказывают, как встретили Человека-паука на улице.

Господи Иисусе!

Мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. Я даже не знаю, с чего начать, чтобы объяснить Вильяму, что Тоймен – вовсе не киноперсонаж, а самый настоящий человек, с которым мог встречаться его сын и который вполне мог быть убийцей Криса.

– Ладно, поговорим позже, надо кое-что проверить.

Корман наблюдает за разговором, прислонившись к забору.

– Я так понял, Крис Бостром слышал о Тоймене, да?

– И говорил отцу, что видел его, – киваю я в ответ.

– Ну, мне его отец ничего такого не говорил, – отвечает Корман.

– Вильям думал, что это персонаж фильма.

Детектив качает головой и смотрит в землю.

– Знаешь, почему он так долго не заявлял о пропаже?

– Ну, вы назвали мне кучу причин.

– Когда Вильям добрался до меня, его только-только отпустило. Не знаю уж, что он там употреблял, но видок у него был тот еще. И вряд ли он хотя бы отдаленно представлял, чем на тот момент занимался Крис, что действительно видел, а что придумал.

– Три ребенка. Три свидетельства.

– Да, да, и кто такой Магнето, они тоже наверняка все трое знают. Это даже не корреляция. Это местная страшилка, которую драгдилеры рассказывают своим маленьким братьям и сестрам, чтобы те слушались, – отмахивается от моего аргумента Корман. – Найдешь его, дай мне знать. Но я проверил все варианты, изучил все возможности. Нет никакого Тоймена.

Когда он уходит, я сажусь на скамейку, с которой видно граффити, и открываю фотографию на телефоне. Окровавленные части тел и жуткий взгляд прописаны невероятно детально. Это не похоже на сделанный от скуки набросок, скорее на попытку избавиться от жуткого образа, который преследовал художника изнутри. От зловещей фигуры веет ужасом личной встречи, а не творчеством по мотивам чужих рассказов.

Рассматривая увеличенное изображение, я замечаю в нижнем правом углу подпись: «D. Rez». Готов спорить, ему есть о чем рассказать. Возможно, это веселая история про то, как они с друзьями придумали городскую легенду, ставшую популярной. А может, история совсем другая, как подсказывает моя интуиция.

Интуиция… сейчас она подает слишком мощные сигналы, чтобы ее игнорировать. Нужно их или подтвердить, или опровергнуть. Я звоню на мобильный Кормана, хотя отсюда вижу, как он садится в машину.

– Ну?

– Можете дать мне номер кого-нибудь из отдела по борьбе с оргпреступностью? Кто работает с граффити.

Я слышу тяжелый вздох.

– Если после этого ты от меня отстанешь. Звони по общему номеру, спроси Маркуса Гренье.

– Спасибо!

– И да, будь добр, не говори, что это я тебя к нему отправил.

Через десять минут я слышу в трубке сдержанное:

– Гренье слушает.

– Мне сказали, что можно к вам обратиться по поводу граффити.

– Это в ОЧГ, Отдел Чистый Город, там помогут его удалить.

– Нет-нет, мне нужно определить художника по подписи.

– Если вы сейчас скажете, что хотите купить его работы для частной коллекции, я дам вам в лицо прямо по чертовому телефону! Нечего потакать мелким поганцам.

– Хм, а если я сам художник и хочу его найти, чтобы начистить лицо за то, что он подписывает мои работы своим поганым именем?

– Чушь собачья, но ход ваших мыслей мне нравится. Что, какой-то ублюдок испортил вам фасад?

– Типа того.

– Ну, тут два варианта: я могу определить имя, чтобы вы связались с адвокатом и подали в суд, ха-ха, или переключить на дежурную часть, чтобы они приняли заявление. Какая, говорите, подпись?