Эндрю Мэйн - Увеличительное стекло

В общем, он собирается уезжать, а я себя чувствую, как будто Санта-Клауса живого встретил, только тот подарка не дал и улетает. И тут внезапно стоп-сигнал, и Санта вроде как передумал. Пассажирская дверь открывается, и я слышу его голос: «А в страну игрушек хочешь?»

Я, блин, понятия не имею, что это за место, но попасть туда хочу до жути, ясное дело, так что говорю: «Да, конечно, хочу, мистер Тоймен!» Тогда он отвечает: «Полезай в машину, только спрячься под задним сиденьем, потому что на самом деле детям туда нельзя». Чувак, мне было девять, и это казалось очень разумным объяснением на тот момент, хотя сейчас больше похоже, что это он просто не хотел, чтобы я видел, куда меня везут.

Сколько мы ехали, я не помню. Может, минут десять, а может, несколько часов – так я был возбужден. Наконец он велит вылезать, приехали в страну игрушек. Я открываю дверь и, блин, да, оказываюсь в стране, мать ее, игрушек. Опять-таки, сейчас мне понятно, что это просто гараж был, но тогда – хоть Северный полюс. Все в игрушках, фигурках супергероев – в общем, чертов «Детский мир». А еще кругом шарики и музыка играет.

Он меня отвел в соседнюю комнату, а там здоровый телевизор, и на нем мультики. А рядом еще один – с видеоиграми. И говорит: «Играй, сколько хочешь!» И еще я помню, он мне дал что-то выпить, от чего ощущения такие странные, ну, я подумал, что в стране игрушек так и должно быть.

Артис переводит дыхание.

– В общем, играю я в эти игры, а он рядом сидит и всякие штуки делает. То трогает меня, как будто играя, то щекочет. А я смеюсь, мне хорошо. И совершенно не представляю, на что все это похоже.

На его лице появляется болезненное выражение.

– Я пацаном мелким был, на меня вообще до этого никто никогда внимания не обращал, не говоря уже о том, чтобы обнять или что-то такое.

У меня в горле ком.

– Извини, чувак, мне жаль, что тебе приходится все это вспоминать.

Артис одаривает меня странноватым взглядом.

– Ты рано извиняешься, страшная хрень будет дальше. Блин, да в детдомах половина воспитателей хватают детей за задницы, а я как раз из детдома. В общем, после того как он меня от души потрогал и между ног, и везде, он меня сажает в машину и везет обратно туда, где встретил. Вот. Я помню, кто-то из детей тоже рассказывал, что Тоймен его трогал. А еще кто-то называл его педиком, так что на этот раз я молчал как рыба.

А через несколько дней он меня снова нашел. Спрашивал, не проболтался ли я. Я сказал, что нет, конечно. И в этот раз он мне поверил. Снова сказал, что отвезет в страну игрушек, так что я забрался в машину и спрятался внизу, как и в прошлый раз.

Когда мы к нему приехали, он мне снова дал этого красного лимонада. Но я вспомнил, как хреново играл в «Супер Марио» после стакана этой штуки, так что только сделал вид, что пью, а потом втихаря вылил на пол.

И вот, короче, сижу я, какое-то время играю. Тут он входит и говорит, что может меня взять в специальную комнату, куда пускают только тех детей, что лучше всех себя вели. Я спрашиваю, что там. А он отвечает, что там для меня сюрприз. Ну, я, конечно, захотел. Он меня ведет на задний двор, там – гараж. Мы заходим, но внутри темно и ничего не видно. Я испугался, но мистер Тоймен говорит, что все, мол, хорошо, и включает музыку, причем на полную мощность.

Я чувствую, что он там что-то делает, но не пойму что. А стоим мы на каком-то типа резиновом покрытии, и каждый раз, когда он ходит, пол как будто слегка двигается.

Тут он включает свет… Срань господня! – Артис закрывает глаза. – Короче, стоит мистер Тоймен прямо напротив меня в чем мать родила. Первое, что я увидел – шрамы по всему телу. Чертова туча. Потом вижу: у него нож в руках. Здоровенный складной нож. Но хуже всего – лицо. Самое страшное, что я вообще в жизни видел. Знаешь, до этого он всю дорогу улыбался, радостный такой, а тут будто демон в него вселился.

Я первого удара даже не почувствовал, – Артис делает жест поперек груди. – На мне еще рубашка была старая на несколько размеров больше меня, так что порез не особо глубокий получился. Но оказалось достаточно, чтобы привести меня в чувство. Ну, я рванул к чертовой двери. То ли он думал, что ее закрыл, но ошибся, то ли был слишком пьян, чтобы меня сразу поймать, не знаю.

Артис останавливается, его дыхание участилось, а взгляд блуждает. Потом он улыбается.

– Блин, двор я перебежал за полсекунды. У него там забор был, но я на него взлетел, как кошка, которой хвост подпалили. А он в него как врежется, бум, как носорог! И орет: «Вернись, это просто игра!» Хрен там! Не настолько я был тупой даже тогда. Короче, я бежал и бежал, пока не наткнулся на автобусную остановку, а там какая-то мексиканская леди меня увидела и давай визжать.