Чандлер Бейкер - Черный список

– Пять миллионов долларов! Вы хотите, чтобы мы заплатили вам пять миллионов долларов? – Арди усмехнулась. – А где, по-вашему, мы возьмем эти пять миллионов долларов?

Добровольно Грейс не стала бы платить. А если б ее заставили? Только ее долю? Или всю сумму? Она вынуждена была бы обратиться к родителям, и… ну, в общем, это был не особенно привлекательный вариант. Кроме того, больше всего ее раздосадовала и взволновала та часть озвученнного Козетт предложения, которая касалась увольнения по собственному желанию. Вот от чего у нее сразу похолодело внутри. А что касается соглашения о неразглашении, то, будет оно подписано или нет, адвокатский круг слишком тесен, чтобы потом, невзирая ни на что, не поползли разные слухи…

Бриллиантовое кольцо на ее пальце продолжало крутиться в разные стороны. Какая она все-таки дура! Сама, своими собственными руками, подставила себя под удар…

– Мы можем согласовать план поэтапной выплаты компенсации. Если договоримся о том, за сколько лет вы сможете погасить этот долг, то, думаю, мне удастся настроить правление на позитивный лад. – Козетт повернулась к полному мужчине, члену правления из независимого наблюдательного комитета. Тот многозначительно закрыл глаза и нахмурился: «Давай, мол, конечно, пусть соглашаются».

– Все это явно попахивает местью, – проговорила Слоун. – И вымогательством.

– Нет, – твердо проговорила Козетт. Она уже укладывала документы обратно в портфель. – Всего лишь превентивная мера. Условия я подготовлю завтра. После чего компания даст ход делу.

Было ясно, что, если вскрыть вены Козетт Шарп, то там обнаружатся корки от обморожения. А в самом деле, кто из женщин, оставшихся в комнате, отказал бы себе в таком удовольствии?..

Комната опустела, за исключением команды Грейс. Хелен сидела на дальнем краю стола и молча ждала.

– В аду есть особое место для тех женщин, которые не помогают другим женщинам, – проскрежетала зубами Слоун.

– Мадлен Олбрайт, – проговорила Арди.

Слоун прошла к окну и принялась рассматривать фасад здания.

– В самом деле? Я всегда считала, что это просто фраза, которую Тейлор Свифт произнесла Тине Фей. Но все же…

Но все же . Грейс охватил внезапный порыв нежности к своим подругам. Возможно, именно так люди и испытывают одновременно и любовь, и ностальгию. Когда над их шеями уже, по сути, завис нож гильотины…

– Зато тебя не станут обвинять в причинении смерти за счет противоправных действий.

Ведь это все-таки обычный – административный – судебный иск. И он, слава богу, не имеет ничего общего с уголовными обвинениями. Однако внимание общественности здесь было бы не лишним.

Что, если я люблю свою работу так же, как и своего ребенка? А что, если я люблю ее капельку – всего капельку – больше?

Слоун развернулась к столу.

– Пять миллионов долларов, Хелен.

Хелен была маленькой женщиной. С телом, как у компактных блоков на космическом корабле, – то есть напрочь лишенным жира. В выходные она делала умопомрачительные пробежки. Причем запросто, забавы ради.

– Знаю, сумма немаленькая. Но для Эймса Гарретта это даже дешево. Сами подумайте. – На продажу выставлена жизнь Эймса Гарретта. Значит, у них был весьма удачный день?! – Если же вы проиграете дело с формулировкой «доведение до самоубийства в результате противоправных действий», то пробудете на крючке намного больше. Как минимум, втрое дольше.

– А как же Кэтрин? – спросила Грейс, пытаясь сохранить голос нейтральным. С тех пор как побеседовала с полицией, она питала надежду. Надежду на то, что именно Кэтрин виновна в смерти Эймса. Грейс начинала злиться. Но это была голая правда. Сейчас она оказалась очень далеко от Бога. Как никогда. И ничто не помешало бы ей сделать Кэтрин какую-нибудь гадость. А может, и просто… придушить. Ведь, судя по ее показаниям, она считала их со Слоун и Арди в некоторой степени иудами…

– Насколько понимаю, она получит… повышение. В детали меня не посвятили. Простите. – Хелен глубоко вздохнула. – Моя фирма заявляет, что я не могу по-прежнему сотрудничать с вами на прежних условиях. Извините. Вы знаете, что сама я была бы не прочь. Но ведь с самого начала мы рассчитывали совсем на другое. – Грейс покосилась на Слоун, ожидая какой-нибудь реакции, но лицо подруги осталось непроницаемым. – Если честно, я сомневаюсь, что любая другая фирма согласилась бы бесплатно перемолоть такой объем работы.

Все промолчали. И это молчание стало самым долгим, которое Грейс могла припомнить. Она по-прежнему считала своих подруг самыми умными и способными женщинами, которых она когда-либо знала. Но в конце концов, сейчас речь не шла об интеллекте или компетентности. Да, впрочем, такой вопрос никогда и не ставился. Вот, наверное, из-за этого они и рискуют сейчас проиграть…