Дот Хатчисон - День всех пропавших

«Впрочем, – думаю я, в то время как пальцы Брэна проходятся по моим волосам, убирая или приглаживая выбивающиеся пряди так же, как он раньше делал для сестры и ее подруг, – наша команда тоже это знает».

Ужин проходит прекрасно. Мы так наловчились избегать множества неудобных тем для разговора, что не испытываем неловкости, даже когда кто-то приближается к границе одной из запретных зон. Как правило. Иду на кухню приготовить чай – успела подсадить на него двух из трех дочерей Вика, когда они приходили из школы домой, – и слышу за собой тяжелые шаги.

– Иан, хотите чаю?

Он хихикает и садится на овальную скамейку:

– Да, пожалуйста.

Кран Вика старый и медленно текущий, так что вода в чайник набирается небыстро. Как только тот оказывается на плите, достаю банку с чаем. На кухне есть целый ящик с заварочными ситечками, многие из которых подарены Прией: она часто ездит через Ла-Манш в Англию, когда живет в своем парижском доме. Перебираю их, извлекаю одно с резиновой уточкой на цепочке и еще одно – с астронавтом, чьи распростертые руки сжимают края ситечка. Полные сита опускаются в две кружки, ставлю их возле плиты и жду.

– Это моя первая встреча с Инарой и Викторией-Блисс, – объявляет Иан, когда я сажусь напротив.

– Вы наверняка слышали о них.

– Часто слышал. – Он снова смеется. – Брэндон не выглядел настолько расстроенным с тех пор, как был подростком. Как мне известно, у этих девушек талант задевать его за живое.

– Это так. Но у них по большей части благие намерения. Они, так сказать, объездили друг друга.

– Девушки? Или Брэндон?

– Насколько я слышала, это взаимно. И он, и девушки далеко не сразу определились, что хорошо относятся друг к другу.

Чайник свистит, встаю выключить плиту. Через минуту возвращаюсь к столу с кружками и ставлю перед Ианом ту, в которой ситечко с астронавтом.

– Надо подождать несколько минут.

Старик угрюмо смотрит в кружку.

– Док хочет, чтобы я сократил потребление кофеина. Переключился на чай.

– Во многих сортах чая содержится кофеин, в некоторых даже больше, чем в кофе. Доктор дал вам список?

– Нет.

– Могу составить для вас, если хотите.

– Спасибо. Это не срочно.

Он последовал за мной на кухню, чтобы что-то сказать, завязать какой-то разговор, но, похоже, не готов его начать. Постукиваю пальцем по уточке и смотрю, как она раскачивается на поверхности медленно темнеющей воды. Через три с половиной минуты тишины, нарушаемой лишь доносящимся из гостиной смехом и разговорами, достаю ситечки и кладу на сложенное бумажное полотенце.

– Я не знал поначалу, верить ли своим ушам, когда Брэн сообщил, что вы встречаетесь, – наконец заговаривает Иан. – Как раз когда почти все уже перестали надеяться, что слова «Брэндон» и «встречаться» окажутся в одном предложении.

Помешиваю чай в кружке и делаю глоток.

– Даже мать не спрашивала, собирается ли он осесть на одном месте и жениться. Брэн вечно ограничивался интрижками, встречами в баре и отношениями без обязательств. А в тридцать восемь вдруг завел первую девушку. Причем свою напарницу.

– И чье – на первый взгляд – сходство с его пропавшей сестрой оказалось настолько сильным, что пугало?

Иан кивает и одобрительно смотрит на меня.

– Элиза, ты хорошо улавливаешь связи – связи между точками. Видишь складывающийся узор. Это ценный навык для агента.

– Но не всегда ценный для девушки.

– Хех, и то верно. – Старик хихикает. – Напоминает чтение мыслей.

Бывшая девушка Мерседес отчитывала ее за «использование командного голоса агента», чтобы успокаивать ее, когда та волновалась. Как ни старайся отделить личную жизнь от работы – причем никто из нашей команды в этом особо не преуспел, – некоторые следы проступают либо из-за тренировок, либо из-за инстинктов.

– А теперь, когда произошло невозможное, все хотят знать, когда свадьба и дети.

– Ксио и Пол не торопят события, – возражаю я.

– Родители Брэна – нет, а остальные члены семьи плюс половина соседей – да. Они не понимают: то, что он с кем-то встречается, – само по себе чудо. Три года. Это впечатляет.

Тут все внезапно встает на свои места.

– Иан Мэтсон, вы что, пытаетесь завязать разговор в духе «если только причинишь ему боль…»?

По крайней мере, старик кажется смущенным и пытается скрыть это за большим глотком чересчур горячего чая.

– Так и есть. Абсолютно точно.

– Не совсем, – удается выдавить Иану из себя. Затем он со вздохом почесывает лицо – и вдруг становится таким же старым, как сегодня после полудня, когда вошел в конференц-зал. Старше своего реального возраста – возможно, Иан и ощущает себя таким. – У нас с Конни не было детей. Никогда не пытались выяснить почему, потому что никто не хотел, чтобы вторая половина испытывала чувство вины. Брэн для нас как сын. Я не боюсь, что ты причинишь ему боль. Люди делают это, особенно когда влюблены. Главное – почему причиняешь и что делаешь потом.