Луиза Кэндлиш - Наш дом [litres]

– Ты же собирался подвезти меня до…

– Я тебе не такси! Вылезай из машины, толку от тебя никакого!

Фия выбирается наружу вместе с сумками, дверцу вырывают у нее из рук. Раздается тихий щелчок, и «тойота» резко срывается с места. По обеим сторонам дороги припаркованы машины, для проезда остается место лишь посередине – если бы кто-то ехал навстречу, оба погибли бы мгновенно.

Он устроился в номере очередного безликого отеля, второго за последние двенадцать часов. Завтра надо поискать что-нибудь более пригодное к жизни. На столе стандартные буклеты местных достопримечательностей и гостиниц, а также карта города. Он решает остановиться в апарт-отеле на Рю-дю-Дофин, который хвастается скидками на номер с кухней, уборкой и бесплатным интернетом.

Интернет ему не понадобится.

Он вырывает из каталога страницу и засовывает в бумажник. Мазохизм или просто сентиментальность заставляют его достать оттуда распечатку, присланную Майком. Он медлит, прежде чем развернуть ее, медлит, прежде чем прочесть заголовок:

Смерть в местах лишения свободы, Англия и Уэльс, 1978 год

В списке примерно шестьдесят имен, безликий подсчет мертвых душ. Он отыскивает взглядом нужное и перечитывает факты:

Фамилия : Лоусон

Имя : РЛ

Пол : мужской

Возраст : 34

Дата смерти : 24/07/1978

Учреждение : Брикстон

Классификация : суицид через повешение

Тюремные власти переслали его матери письмо, которое ему никогда не разрешали читать, лишь пересказали вкратце для юных ушей: «Папа решил, так будет лучше для нас, чтобы не навлекать на тебя еще больше позора».

Уже будучи взрослым, тайком от матери (и позже от Фии) он постарался раскопать все, что можно. В семидесятые в британских тюрьмах поднялась волна суицида вследствие перенаселенности камер и проблем с психическим здоровьем типа депрессии и тревожности; с тех пор эти факторы лишь ухудшились. Было непросто разузнать подробности дела; в итоге удалось найти человека, отбывавшего срок в Брикстоне в то же время и знавшего сокамерника отца. С самого ареста Лоусон находился в состоянии стресса, так и не смог приспособиться. К тому же там оказался заключенный, живший по соседству с пожилой женщиной, жертвой аварии, что вылилось в постоянную травлю («его часто лупили»). Лоусон просил, чтобы его перевели, однако просьбу так и не выполнили. Он повесился ночью на простыне; когда его нашли и сняли, пульса уже не было.

Брам чувствует резкую боль, а за ним ощущение, которого он дожидался целый день – да нет, больше – неделями, месяцами, годами: осознание того, что выбранная конечная цель – самая правильная.

Не только для него – для них всех.

Температура резко упала, холод пробирает до костей. Ярость больше не греет, и Фия лезет в карман пальто за шапкой и перчатками, которые надевала в Уинчестере. Прежде чем надеть, она зарывается в них лицом и вдыхает вчерашние запахи: собор, дерево, старинные мощеные улочки… Запах жизни, которой больше нет.

Фия пытается сообразить, где находится. На главной улице есть автобусная остановка; судя по названию, она в южной части Элдер-Райз. Ближайший автобус через пятнадцать минут. В голове вихрем крутятся мысли. Быстрее пойти пешком? Или вызвать такси? Можно ли позволить такси теперь, когда все потеряно? Где деньги? Что сделал Брам? Что будет делать Тоби? А вдруг он вернется за ней и выльет на нее всю агрессию?

Фия идет пешком. «Бэби-деко» издали светится пятничной активностью, люди наивно радуются предстоящим выходным – смешно, если бы не хотелось плакать… Она поднимается на третий этаж, двигаясь как в замедленной съемке; свет на площадке выключается прежде, чем она добирается до двери. В любое другое время темнота, глухая тишина подействовали бы на нервы, однако сегодня Фия им рада: блаженная передышка от пристального внимания, под которым она находилась весь день.

Фия открывает дверь в квартиру, заходит и буквально отступает в ужасе: все пространство до потолка уставлено высоченными коробками с синим логотипом. В узкую щель едва просматривается балкон, хотя проход в ванную сделали пошире. Кровати не видно, зато кресла заботливо переставили в кухонную зону.

Пальцы перебирают вещи на кухонном столе, словно глазам больше нельзя доверять: ключи Брама от квартиры, желтый лист формата А4, оказавшийся оплаченным счетом за складское помещение в Бекенхэме (где, видимо, хранится мебель) и, как ни странно, учебник Гарри. Что творилось в голове у Брама, если он обобрал свою семью и в то же время специально отложил школьный учебник? Когда он в последний раз виделся с мальчиками? Успел их подготовить? Смог ли попрощаться навсегда?