Луиза Кэндлиш - Наш дом [litres]

Казалось, иссякла последняя капля адреналина, однако вдруг открылся неведомый клапан, и Фия бросает ему вызов.

– Нету никаких других счетов! Откуда мне знать, где деньги, если я вообще первый раз обо всем этом слышу? Неужели ты надеялся присвоить такую огромную сумму? Налоговая захочет выяснить, откуда она, да и полиция тоже. У тебя никогда бы ничего не вышло, деньги перехватили бы. Да и сейчас еще не поздно – половина принадлежит мне!

Тоби презрительно фыркает.

– Если бы деньги пришли на нужный счет, их никогда бы не нашли. Найдем Брама – найдем деньги.

– Найдем? Ты хочешь сказать…

– Да не с тобой! – обрывает он.

Фальшивая миссис Лоусон.

– Кто она такая?

– Незачем тебе знать.

– Незачем? Это мой дом!

– Уже нет, киска!

– Кто она? Как ее зовут?

– Фиона Лоусон, – ухмыляется Тоби. – Разве что помоложе и покрасивее. Не веришь мне – спроси Брама, это он с ней трахался.

Наконец он отпускает ее плечо, и Фия может дышать свободно. Биение сердца заглушает их голоса.

– Как все началось? Откуда ты знаешь Брама? Отвечай! Ты должен!

Фия начинает плакать, и Тоби бросает на нее презрительный взгляд. «Ты должен!» – как это по-женски, как жалко и беспомощно…

– Брам согнал с дороги встречную машину, и те разбились. Ему нельзя садиться за руль, его лишили прав. В машине был ребенок, девочка умерла в больнице.

– Что?.. – Кажется, из груди откачали весь воздух. – Ты про ту аварию в Торнтон-Хиф?

Фия читала о происшествии после визита детектива. Если бы ей пришло в голову задать хоть какие-то вопросы, оказалась бы она здесь?

– Ты был там? Ты все видел? Узнал про лишение прав и стал его шантажировать?

– Верно. Выяснилось, что я напал на золотую жилу: Брам ненавидит тюрьму куда больше, чем любит жену и детей. Что я могу сказать? У каждого своя ахиллесова пята.

Фия качает головой.

– Неправда. Он не мог… Может, поначалу испугался, но не зашел бы так далеко.

– Ему светит десять, а то и пятнадцать лет. У него уже есть условная судимость за нападение на человека, ты знала?

– Не может быть! – восклицает Фия.

– Подрался с каким-то парнем возле паба, и того отправили в больницу. Это было несколько лет назад.

– Я тебе не верю!

– Да на здоровье! Только вот полиции насрать, кому ты веришь. Прошлая судимость, ребенок умер – ему светит максимальный срок.

Фие становится трудно дышать…

– И все равно он не бросил бы мальчиков! Ты… ты его сломал!

Тоби разглядывает ее с неподдельным любопытством.

– Он сам себя сломал, лузер несчастный. Это у него в крови, ты же знаешь.

Фия цепенеет от ужаса. Лишь один человек, кроме нее, знал правду об отце Брама – его вдова, Тина. Женщины никогда не обсуждали эту тему, да и Брам упоминал лишь однажды, в самом начале.

– Как ты можешь быть таким бессердечным? – шепчет Фия. – Брам был совсем ребенком, когда умер его отец. Это сломало ему жизнь!

– Ой-ой-ой! Некоторым из нас пришлось и похуже. Видела бы ты моего старика…

Фия выдыхает. Разговор зашел в тупик, в нем нет места доводам разума или жалости.

– Что бы ни случилось в той аварии, Брам никому не причинил зла умышленно, он не заслуживает такой участи!

– Ох, Фия, тебе ли судить, чего заслуживает этот ублюдок?

– Не называй его так!

Тоби смеется, в голосе отчетливо слышится садистская нотка.

– Знаешь, как часто ты о нем упоминала? Не давала и слова плохого сказать в его сторону! Только тебе позволено критиковать Брама, да еще в таком праведном тоне! Никак не могла его забыть, вечно сравнивала нас…

– Я никогда вас не сравнивала!

– Не волнуйся, детка, ты не задела моих чувств.

Фия уже не плачет, не трясется в ознобе. Где-то глубоко внутри зарождается новая, непонятная энергия, исходящая от души, не от разума.

– Там, в Уинчестере, – я думала, мы…

– Что? Сблизились? – усмехается Тоби.

– Неужели я тебе совсем безразлична?

– Честно?

– Да.

Он презрительно кривит губы.

– Я даже и не задумывался об этом. Ты всего лишь способ контролировать Брама, показать ему, что у меня все ходы и выходы прикрыты. Знаешь, я думал, в тот вечер он проговорится…

Однако Брам не проговорился. Он оставил ее в лапах этого монстра, когда Фия была единственной, кто мог бы спасти его.

– А твоя бывшая жена? А Чарли и Джесс? Они хоть настоящие?

– Кто такие Чарли и Джесс? – Тоби поворачивает ключ в замке зажигания. – Так, если тебе нечего больше сказать полезного, выметайся. Мне пора ехать.