Питер Мэй - Локдаун

– Эй-эй, не рви на себе волосы, Эми. Все путем. Правда. Я знаю, что делаю. И могла бы сделать это хоть у себя на кухне.

Эми разозлилась.

– А доктор Беннет там?

– Ему нужно было провести пару вскрытий.

– Передай ему, пусть позвонит мне, как только освободится.

– Да брось, Эми, так ты устроишь мне проблемы.

– У тебя уже проблемы, Зои. Ты можешь заразиться. И заразить всех находящихся в здании.

– Все заперто и в полной безопасности. Честно. – Она помолчала, надувшись из-за злости Эми. – Так, значит, тебе не интересно, что я обнаружила, да?

– Ты о чем?

– Ха! Теперь заинтересовалась, а?

– Зои… – встревожилась Эми.

– Он ненастоящий.

Эми расслышала слова, но не поняла их.

– Что значит «ненастоящий»?

– Вирус гриппа. Это не мутация H5N1, от которой все умирают. Вирус создан с помощью генной инженерии.

Эми с трудом могла поверить в утверждение Зои, учитывая то, что из него вытекает.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, это же просто код, верно? Когда разложишь любой вирус до спаренных оснований, он состоит из серии букв – кодовых слов. И кто-то оставил там слова, которых не должно быть. К примеру, ты видишь слова Stu I AGGCCT и Sma CCCGGG в синтетическом полиомиелите. И тут же понимаешь, что они составляют сайт рестрикции, который при попытке внедрения РНК вируса в ДНК легко опознается соответствующими ферментами, и они перерезают в этом месте ДНК.

– Стой-стой! Полегче, Зои. Говори по-английски.

– Я вроде говорила по-английски.

– Ладно, тогда объясни молекулярную генетику для чайников.

Она услышала вздох Зои на другом конце линии.

– Люди годами собирали библиотеку вируса гриппа. Я собрала все в одном файле. Потребовалось всего несколько минут на ноутбуке, чтобы сравнить РНК вируса, полученного от девочки, с банком на твердом диске. Сайты рестрикции торчат как нарыв на пальце. В общем, у девочки был не какой-то старый и заурядный грипп. А высококлассный, созданный генной инженерией бриллиант.

Эми попыталась переварить слова Зои. Но все это не имело смысла.

– И ее убил этот вирус? – спросила она. – Созданный человеком?

Где-то в трех милях от квартиры Эми, на другой стороне города, Зои громко фыркнула.

– Понятия не имею.

У пустынной станции метро «Южный Кенсингтон» Макнил свернул на Олд-Бромтон-роуд. Салон «Ламборджини-Лондон» давно обчистили. Витрины демонстрационного зала были разбиты, пространство за ними, когда-то украшенное самыми дорогими машинами в мире, пустовало, открытое всем стихиям. Королевский банк Шотландии по соседству заколочен, причем хранилища опустошил сам банк, переведя ценности в более безопасное место. Мародерам не было смысла туда вламываться, так что они выразили разочарование с помощью разноцветных граффити на еще более цветастом языке.

Скамейка в крохотном треугольничке сквера у перекрестка обычно была оккупирована компанией алкашей, которые сетовали друг другу на тяжкую долю, прихлебывая из банок или бумажных пакетов и наполняя воздух клубами сигаретного дыма и гулким хохотом. К стыду Макнила, он почти всегда различал шотландский акцент. Но алкаши давно исчезли. Бесплатные столовые закрылись, а ослабленные годами пьянства алкоголики становились легкой добычей H5N1.

Здесь повреждений было меньше, чем в центре города, меньше следов мародерства. Олд-Бромтон-роуд была в основном застроена жилыми домами с магазинчиками на первых этажах. «Органическая пицца», «Почтовые ящики и другое», сетевой книжный. Смешная пожива по сравнению с большими универмагами в центре. Ни один уважающий себя мародер не захочет, чтобы его видели вламывающимся в книжный. И все же бό́льшая часть магазинов была заколочена, а в квартирах над ними горело мало огней.

Макнил переключился на вторую скорость и медленно ехал по улице, проверяя номера. Галерею Флайта он обнаружил на углу Крэнли-плейс, рядом с закрытым стальными ставнями кафе «Лазиз». Окна галереи были заколочены, а поверх заклеены несколькими слоями бумажек и афиш с объявлениями обо всем на свете – от продажи произведений искусства по почте до подпольных концертов в неназванных местах. Над угловой дверью виднелось нечто похожее на герб, а на Крэнли-плейс находился вход в квартиры над галереей.

Макнил свернул на Крэнли-плейс и нашел место, чтобы припарковаться. В вечернем мраке тянулись ряды девственно чистых белых домов, построенных уступами, над колоннами крыльца нависали балконы с кованными чугунными перилами. Здесь было несколько отельчиков и гест-хаусов, пустых, разумеется, но в основном частные дома, огромные и разделенные на несколько роскошных квартир. Жилье высшего класса, не чета неряшливой квартирке с двумя спальнями, которую мог позволить себе Макнил в Форест-Хилле. На противоположной стороне улицы, под большой надписью «Объявления караются штрафом» на разбитых витринах «Пианино Найтсбридж» какой-то уличный художник с чувством юмора намалевал граффити: «Объявления невиновны!»