Питер Мэй - Локдаун

– Захлопни пасть! – рявкнул прыщавый.

Макнил на миг забыл о своем положении.

– В Сохо? Все тамошние клубы уже несколько недель как закрылись.

– Это ты так думаешь. – Прыщавый прищурился в холодной улыбке. – Хотя какая, на хрен, разница, чефо ты там думаешь, а? – Он снова протянул руку. – Дафай, кашляй сюды. – И он закатился хохотом над собственной шуткой. – Смешно, да?

– Прости, – сказал Макнил. – Боюсь, я тебе наврал.

– Чефо-чефо? – растерялся прыщавый.

– Нет у меня «Гриппобоя».

И Макнил со всей силы врезал ему в морду левым кулаком. Он понимал, что должен перехватить инициативу, застать их врасплох, и тогда у него будет хоть какой-то шанс. Он ощутил, как под костяшками пальцев сломались кости и зубы, и тут же нагнулся, чтобы подобрать выпавшую из руки прыщавого бейсбольную биту. Схватил ее обеими руками и замахнулся. Бита с силой влетела в висок стоящему позади, и тот рухнул как мешок с углем. Дверь справа была заколочена фанерой. Макнил пнул по ней со всей дури, и лист расщепился, упав в темноту в клубах пыли. Макнил нырнул в неизвестность, а за его спиной послышались вопли боли и ярости.

Он очутился в длинном коридоре с давно оторванными половыми досками. Перепрыгивая с балки на балку, свернул в другую дверь. Отсюда он уже мог обороняться. Они могли напасть только по одному. И тут ввалился первый, вереща как помешанный. Монтировка врезалась в штукатурку над головой Макнила. Он даже этого не видел. Взмахнул битой и попал чернокожему по зубам. Тот рухнул навзничь, из рассеченных губ запузырилась кровь. Макнил прислонился к дверному косяку и стал ждать следующего. Но так и не дождался. Чернокожий с завываниями поковылял обратно на сумрачный балкон. Макнил услышал перешептывания, и затем кто-то громко выругался. И все стихло.

Макнил слышал только собственное хриплое дыхание. Когда глаза привыкли к темноте, он огляделся. Половые доски здесь тоже отсутствовали. В одном углу валялись драный матрас и ржавые развалины старой кровати. Окно на общий балкон было заколочено. Макнил пошарил в поисках телефона. Он мог бы вызвать подмогу, но на это требуется время, а он не знал, как долго сумеет сдерживать этих парней. Но у него не оказалось времени даже для звонка. В коридоре раздалось какое-то шипение, и ослепительно вспыхнул белый свет. Смоченная в бензине горящая куча тряпья. Макнил учуял запах, и густой черный дым тут же отбросил его в глубину комнаты. Просто безумие! Они готовы были спалить весь дом.

Он среагировал автоматически, больше в панике, чем по другой причине, и бросился в окно. Весь фанерный лист сорвался с гвоздей, на которых держался, и Макнил пролетел через проем вместе с рамой, прижав колени к груди и выбив окно плечом и головой. Он приземлился прямо на одного из нападавших, но между ними оказалась фанерная преграда. Макнил услышал, как выходит воздух из легких юнца – судорожными и глубокими всхлипами. Он не стал смотреть, кто это. Поднялся на ноги и побежал к лестнице, хотя ноги подкашивались. В панике он потерял биту. Но это не имело значения. Он был уже на лестнице и бежал вниз, перепрыгивая через три, даже пять ступенек. За ним неслись вопли и улюлюканье в жажде крови и мщения. Если его схватят, он труп.

У подножья лестницы через открытый дверной проем пробивался свет. Еще половина пролета, и Макнил выскочит и помчится к машине.

Он втянул полные легкие сладкого свежего воздуха и кинулся в дверь, на парковку, но тут ему в грудь со всей силы врезалась бейсбольная бита. По инерции он пролетел еще несколько ступеней, прежде чем рухнул на разбитое стекло и ощутил, как оно впивается в ладони и щеку. Он перекатился на спину и увидел ухмылку высокого и долговязого чернокожего юнца в джинсах в облипку и спущенной на шею бандане. С лестницы появились еще трое и встали рядом. Прыщавый сорвал маску, его лицо было залито кровью из разбитого носа и губ. В руке он держал металлическую трубу, глаза были полны ненависти и злобы.

Макнил лежал на бетонных плитах, приподнявшись на локте, и все еще пытался восстановить дыхание. Он понимал, что уже никак не успеет добраться до машины раньше них. Эти молодчики были похожи на диких раненых зверенышей. Они были вооружены и собирались его убить.

Прыщавый подтвердил свои намерения.

– Ты труп, мусор поганый!

Он поднял железную трубу, крепко сжимая ее в руке, и шагнул к нему. И тут его грудь взорвалась розовыми брызгами. Юнец даже не понял, что случилось, просто беззвучно завалился ничком на асфальт. Труба громко поскакала по тротуарной плитке.