Я выругалась, надела платье и, догнав ее, подставила ей плечо. Лионетта до того ослабла, что могла идти лишь опираясь о стену. Она даже не отшатнулась от витрин, как обычно делала, даже после пяти лет в Саду.
– На что тебе все это?
– Потому что кто-то должен это делать, – прошептала она и остановилась, стараясь подавить рвотный рефлекс.
Заезженная песня. При этом за последние восемнадцать часов бо́льшую часть времени она провела перед унитазом.
Я не могла с ней согласиться.
Никогда не смогла бы.
Садовник безошибочно угадывал возраст, лучше любой цыганки. Несколько девушек попали к нему в семнадцать, но остальным было на тот момент по шестнадцать. Если он сомневался, что девушке меньше шестнадцати, то не трогал ее и выбирал другую. При этом он избегал девушек старшего возраста. Думаю, ему хотелось продержать их в Саду полные пять лет.
Он любил говорить на такие темы со своими Бабочками… а может, только со мной.
Новая девушка лежала в комнате, такой же голой, в какой однажды очнулась и я. Моя комната постепенно приобретала обжитый вид, но у новенькой не было ничего, кроме простой серой простыни. Смуглая кожа и черты лица указывали на смешанное происхождение. В ней было пополам мексиканской и африканской крови, как выяснилось позже. Она была ненамного выше Блисс и – если не считать внушительной груди, словно подаренной в честь пятнадцатилетия, – стройной, как тростинка. Уши у нее все были в мелких отверстиях, ноздря и пупок тоже были проколоты.
– Почему он все вынул?
– Может, они показались ему безвкусными, – слабо проговорила Лионетта, опускаясь перед унитазом, еще неприкрытым занавеской.
– Когда я попала сюда, у меня в каждом ухе было по две сережки. До сих пор все на месте.
– Может, твои ему понравились.
– И справа кольцо в хряще.
– Майя, прекрати, прошу тебя.
Как ни странно, но этого оказалось достаточно, и я заткнулась. И дело не только в том, что тогда ей действительно было не до разговоров, но и в том, как она произнесла это. Бесполезно и совершенно излишне разбираться в поступках Садовника. Нам не нужно было знать причины его поступков. Достаточно было знать результат.
– Не то чтобы ты в состоянии, но никуда не уходи.
Лионетта махнула рукой и закрыла глаза.
На кухне у нас было два холодильника. В одном хранились продукты для приготовления, и ключ имелся только у Лоррейн. В другом были напитки и разные снэки, если кому-то захочется перекусить. Я взяла пару бутылок воды для Лионетты и пачку сока для себя. Потом захватила книжку из библиотеки, чтобы читать вслух, пока новенькая не очнется.
* * *
– Там была библиотека? – недоверчиво спрашивает Эддисон.
– Ну да. Он хотел, чтобы мы были счастливы. Поэтому нужно было как-то занять нас.
– И какие книги он вам давал?
– Любые, какие мы просили, – она пожимает плечами и вновь откидывается на спинку, скрещивает руки на груди. – В основном классика поначалу. Потом те из нас, которые действительно любили читать, повесили у входа листок и записывали туда свои пожелания. И время от времени он добавлял с десяток экземпляров. А у некоторых были собственные книги, подарки от него, и мы держали их у себя в комнатах.
– И вы, значит, были из тех, которые любили читать.
Инара смотрит на Эддисона сначала с досадой, но потом что-то вспоминает.
– Ах, да, вы же это прослушали.
– Что прослушал?
– Прослушали, когда я объясняла, почему в Саду было чертовски скучно.
– Если это по-вашему скучно, то с вами явно что-то не так, – ворчит Эддисон и этим вызывает у нее улыбку.
– Мне бы не было скучно, будь это мой выбор, – соглашается Инара. – Но это было до Сада.
Виктор понимает, что необходимо вернуть разговор в прежнее русло. Но очень уж интересно наблюдать, как эти двое хоть в чем-то находят общий язык. Поэтому он молчит, хоть и видит, что Инара не совсем откровенна.
– И, полагаю, вашим любимым автором был По?
– Нет, По служил одной цели – отвлечь меня. Я любила сказки. Только не эту выхолощенную дрянь от Диснея и не подчищенные версии Шарля Перро. Мне нравились такие, где несчастье может обрушиться на кого угодно. Когда понимаешь, что детям такого давать нельзя.
– Чтобы без обмана? – спрашивает Виктор, и она кивает.
– Точно.
* * *
Новенькая довольно долго не приходила в себя. Лионетта хотела уже позвать Лоррейн, но я ее отговорила: если снотворное убьет девушку, вряд ли медсестра сможет это предотвратить. И лично я была бы не в восторге, будь эта поганка первой, кого мне пришлось бы увидеть, открыв глаза. Лионетта воспользовалась этим и настояла, чтобы я была первой, кого увидит новенькая.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу