Александр Дот - Имперский цикл

Слабое весеннее солнце пыталось прогреть трущобы нижнего города. Новое тепло давало людям новую надежду. Хотя те, кто смог выжить в эти времена, не надеялись больше ни на кого.

Выйдя к городу, я забрался на небольшой холм осмотреть окрестности. Поглядеть сначала со стороны никогда не помешает. Интересно, как город перенес эту зиму, много ли людей выжило. Никакой сильной магии за прошедшую зиму я отсюда не чувствовал, ни темной ни светлой. Но зло многолико, мало ли тварей развелось в последнее время, да и сами люди порой хуже любой твари.

Небольшая, но быстрая горная река делила пейзаж на две неровные части. На правом берегу возвышалась скромная крепость пограничной стражи. Высокие стены и маленький гарнизон — здесь на юге охранять границу не с кем, горы и узкий выход к побережью, а там никому не нужные и малонаселенные южные острова. Крепость в хорошем состоянии, с комендантом ей повезло.

На этом берегу низкие и толстые стены аббатства святого Атана доминируют над окружающей местностью. Святой Атан — покровитель благородных по крови. В былые времена этот монастырь был своеобразной тюрьмой для дворян, преступивших закон, которым ввиду их высокого происхождения, а также разнообразных обстоятельств (как то: незначительность преступления, нежелание пятнать благородную фамилию либо желание не предавать огласке подробности или сам факт преступления) наказание было определено бессрочной ссылкой. От самых стен монастыря начинались низкие дома городка. В сущности никакого города даже на карте никогда не было, так, несколько домов местной знати, два постоялых двора для желающих помолиться в монастыре, два трактира, в одном обычно привечали приезжих, в другом собирались немногочисленные местные и служивые из гарнизона. Осенью на площади перед воротами монастыря устраивалась ярмарка, редкие товары с Южных островов находили своих покупателей. В общем, тихое провинциальное захолустье, взрываемое изредка прибытием имперского двора.

Южная резиденция императора виднелась на фоне гор: изящный замок, прекрасное решение гениального архитектора, построенный прямо над рекой. К замку шло две дороги: одна через мост огибала пограничную крепость справа и по правому берегу вела к воротам замка, вторая проходила через аббатство и редко открываемые задние ворота.

До того, как все началось, я был в этих местах несколько раз, и тогда мне представлялась следующая картина — слева крепкий служака в старом, но чистом мундире, справа низенький тучный монах с большим пузом в строгой сутане, но из дорогой ткани, и посередине высокий дворянин в блистательном камзоле старой моды.

Сейчас эту картину дополнили бы толпы нищих у их ног. Город пережил несколько волн беженцев, по сути, и создавших его. Замок принимал под свою защиту только высокородных, да и то не всех, в основном лиц императорской крови и князей империи. В аббатство поначалу впускали всех, но, быстро оценив количество ищущих прибежище и свои запасы, заперли свои допрежь всегда открытые ворота. Выставили на стены вооруженную охрану и тщательно выбирали, для кого их отворить. Военные не принимали никого. Похватав свою немногочисленную, живущую рядом с крепостью родню, они закрыли ворота и встречали беженцев злыми лицами, грубыми криками, а иногда и арбалетными болтами.

Те, кого не укрыли крепкие стены, остались под ними, бежать дальше было некуда. На побережье Южного моря жить было почти невозможно, хотя туда и отправилось немало беженцев, в основном из бедноты. Богачи заселили гостиницы и всевозможные помещения городка, остальные селились как могли, рубили срубы, ставили шатры, копали землянки. Так и образовались трущобы нижнего города. Сейчас ранней весной трущобы выглядели особо неприятно: скособоченные, подгнившие за эту сырую зиму утлые домишки, покосившиеся шатры, обшитые деревянным хламом. Дымки от костров и очагов медленно вились по грязным проулкам.

Невысокий частокол, закрывающий нижний город, прерывистой лентой проходил от реки до скал. Не думаю, чтобы он защищал, но чувство некой уверенности наверняка создавал. На воротах в нижний город, располагающихся прямо посреди большого луга, грелись у костра охранники из местной бедноты, ночью они собирались в кучу у огня. От серьезных тварей они защититься и сами никого защитить не могли, а вот мелочь какую-нибудь или банду разбойничков отогнать вполне способны. Возле имперской дороги, главного тракта, ведущего от столицы, частокол был покрепче, но на ночь проезд, как ни странно, не охранялся, его просто перекрывали невысокими деревянными воротцами. Знать закрывалась в замках, богачи в превращенных в крепости кварталах верхнего города. В наступающих сумерках пробраться туда, не привлекая внимания, труда не составляло.