Кристина Эрман - Колода предзнаменования [litres]

– Мама, все нормально, – ласково произнесла Вайолет. – Просто скажи ей, чтобы она перестала для нас готовить, потому что она в этом ужасна.

И на этом тема была закрыта.

Впрочем, было кое-что еще, чего Вайолет старательно избегала. Кое-что, что она хорошо наловчилась отодвигать на задворки сознания. Но так не могло продолжаться вечно, и это «кое-что» настигло ее вскоре после разговора с Джунипер об Августе. Она сидела за пианино и подбирала последние ноты для «Серой сонаты». Изначально Вайолет планировала, что ее последняя часть будет громкой и яростной, с акцентом на миноре, прежде чем мелодия перейдет в тревожную тишину. Но теперь, узнав историю целиком, она решила изменить тональность. Вернуть аккорды в мажор, всего на секунду, а затем снова сыграть в миноре.

Она не хотела, чтобы все это забылось. Но она надеялась , что все это будет прощено.

Орфей дремал на диване рядом со скамьей. Вайолет беспокоилась о нем, но хоть связь между ними и исчезла, он был в полном порядке. Той магии, что они отдали лесу, было определенно достаточно, чтобы поддерживать в нем силы – он принадлежал Четверке Дорог и явно наслаждался своей второй жизнью, в которой стал постоянным господином и повелителем поместья Сондерсов.

Вайолет игралась с последовательностью аккордов, думая о последних секундах в Серости, когда мир разрушился вокруг нее, как вдруг в музыкальную комнату зашел Айзек. Раны на ее боку заболели, пока она смотрела, как ноябрьское солнце лилось через окно и подчеркивало остроту его носа, изгиб скул, то, как его волосы отрасли в спутанное гнездо кудряшек за ушами.

– Привет, – тихо сказал Айзек. – Думаю, нам нужно поговорить.

Сердце Вайолет пропустило удар.

За последние месяцы они с Айзеком многим поделились друг с другом. Но прежде она уже путала его порядочность с романтическими чувствами и не собиралась повторять эту ошибку.

Поэтому Вайолет решила отдалиться от него. Забыть о нем. Разумеется, она сердечно поблагодарила его брата за спасение ее жизни и была вежливой с Айзеком. Но еще отстраненной. Только таким образом можно было избежать позора в конце всего этого.

– Ты мог и позвонить, – ответила она.

– Ты игнорируешь мои звонки и сообщения. Я был вынужден прийти лично – Айзек подошел к скамье и заглянул Вайолет за плечо. – Ты закончила сонату?

– Вроде того, – Вайолет нахмурилась. – Она по-прежнему нуждается в тщательной доработке.

– Это все равно лучше, чем что-либо, что я смог бы написать. – Он стоял так близко, что край его фланелевой рубашки задевал ее плечо. – Как проходит твое восстановление? Тебе уже лучше?

– Врачи говорят, что, вероятно, от ран останутся шрамы, – Вайолет отодвинулась от него и поправила папку с нотами. – Но я буду в порядке.

– Шрамы – это не так уж плохо, – сказал Айзек, присаживаясь рядом с ней. Вайолет заметила, что он перестал прикрывать свой шрам на шее, но пыталась не подавать виду. Не то чтобы он демонстрировал его, но уже и не скрывал. – По крайней мере, это лучше, чем альтернатива.

– Ты имеешь в виду смерть, – сухо ответила она. – Говори прямо, Айзек. Думаю, к этому времени мы вместе с ней хорошо знакомы.

Он грустно улыбнулся.

– Вообще-то, поэтому я и пришел.

– Чтобы поговорить о смерти?

– Нет. Чтобы поблагодарить тебя. За последние несколько месяцев ты заставила меня переосмыслить то, как я справлялся со своей травмой. Думаю, это изменило меня к лучшему. И еще я хотел сказать, что понимаю… почему ты меня избегаешь.

Вайолет с ужасом повернула к нему голову. Ее щеки залились румянцем.

– Правда?

– Да. Я столько всего взвалил на тебя… Ты прекрасно отреагировала, но, само собой, тебе нужно время, чтобы все осмыслить. То, что со мной произошло… людям нелегко с таким справиться. В смысле даже я еще не понял, как с этим справиться. Я нашел психотерапевта и уговариваю Габриэля пойти со мной. Но впереди меня ждет длинная дорога. В общем, – он пожал плечами. – Что-то я увлекся. Суть в том, что я понимаю, почему ты отстранилась.

Он был так очарователен и глуп в своем заблуждении, что Вайолет не сдержалась. У нее вырвался смешок.

– Черт возьми, Айзек! Ты думаешь, я избегаю тебя из-за твоего тяжелого прошлого? Ты ведь помнишь, какое у меня прошлое? Я рада, что ты осознаешь, насколько ужасно то, что ты мне рассказал, и ищешь помощи. Но я также понимаю, насколько большим шагом для тебя было вообще мне открыться.

– О… Просто я думал… В смысле, я не хотел быть для тебя обузой.