Стейнар Браги - Ката

2 мая

Сегодня вечером начинаю заступать в ночные смены. Дело знакомое, хорошее. Недавно виделась с Г. Он слишком зацикливается на моей религиозности. Той, которая была, а теперь больше нет. Уже не помню, что именно искала в церкви. Мне хватает и самой себя.Это надо записать на бумаге. Обнародовать. И, согласно обещанию, которое дала себе самой, я не буду вырывать из этого дневника страницы и ничего не выбрасывать. (Вся первая половина этой тетрадки была разорвана и выброшена.)

4 мая

Сегодня ночью встретила первую. Девушка пришла с подругой, которая все за нее и рассказала – сообщила, что ее изнасиловали в туалете в баре и что они приехали прямо оттуда на такси и знают, кто насильник. Подруга была очень взволнована и собиралась подавать заявление в полицию, а жертва изнасилования молчала и никак не реагировала, даже не плакала, – что показалось мне скверным признаком. Я помогла оказать им помощь и взять пробы. Пришел юрист, чтобы проконсультировать девушку, а полиция составила протокол. А вообще-то мне об этом слишком много думать не хочется. Я должна стать сильнее. Я же этого хотела?

6 мая

Начала читать материалы об изнасилованиях. Взяла в библиотеке книгу Тоурдис Эльвы «Говоря по-человечески». В ней сексуальные преступления рассматриваются с разных сторон, приводится официальная статистика и прочее, что показывает, насколько огромен масштаб преступлений. По данным исследования можно сказать, что в Исландии каждая пятая девушка подвергалась насилию до восемнадцатилетнего возраста, и из каждых четырех женщин одна в своей жизни подвергалась изнасилованию или попытке такового. Наказания следовали далеко не всегда. В общем-то их почти и не было, а если были, то нестрогие. В книге хорошо показана эта вопиющая безнаказанность.

Это же война. А почему это не попадает каждый божий день на первые полосы газет? А коль скоро это не так, почему мы – женщины – ничего не делаем, чтобы изменить ситуацию? Ведь это же насилие, направленное исключительно на нас.

Читая книгу, я не ощущала, что у нее есть какое-то политическое измерение, точнее, если и дальше развивать военную тему: сами контуры войны – политические, а сражения – нет. Пехотницам на поле боя не до политики, а то они проиграют битву. Когда их жизни грозит опасность, они встают все как один и сообща атакуют врага. Так что когда речь заходит о сексуальном насилии, мы, женщины, должны поменьше думать о политических материях и побольше – о том, как идти в бой.

Одна из каждых четырех. Может, остальным трем из этих четырехпора бы прийти к ней на помощь?

7 мая

Допустим, некоему А вменяется насильственное удерживание, многократные изнасилования и избиения в отношении женщины Б. Судя по судебным протоколам, вывешенным в Интернете, вероятнее всего, А упекут в тюрьму, скажем, на пять лет, но по факту он отсидит только два или два с половиной. А что до Б, измученной ПТСР, психотропными лекарствами, приобретенной после них сильной склонностью к наркозависимости (чтобы ничего не чувствовать), то неясно, выздоровеет ли она вообще полностью (а многие ведь кончают самоубийством). Но, допустим, Б борется с последствиями насилия лет десять, пока наконец не оправится настолько, что перестанет бояться ходить по улицам и научится снова доверять людям (если вообще сможет).

И вот у меня возникли вопросы:

1. Если тюремное заключение считается исправительной мерой, то не логично ли, что насильнику требуется для исправления, по крайней мере, такое же долгое время, как его жертве – для исцеления?

2. Не будет ли исцеление жертвы быстрее и качественнее, если она точно будет знать, что не встретит своего мучителя на улице, в толпе, в ресторане или кино?

3. Право жертвы на исцеление должно цениться больше, чем право насильника на исправление.

Последнее – не вопрос (потому что ответ очевиден). И хотя непросто точно определить время, которое требуется женщине, чтобы полностью оправиться после изнасилования, ясно, по крайней мере, то, что судебная система переоценивает наши силы.

Почему в таких делах понятие «права человека»в основном распространяется на преступников?

8 мая

И почему тюремный срок в пять лет обычно сокращают наполовину или на треть? Исправление насильников в тюрьмах происходит не само собой. (Да и как вообще понять, что насильник исправился, если за все это время в тюрьме он и женщин-то не видел?)