Давид Лагеркранц - Девушка, которая искала чужую тень

– Добрый вечер, господин Пальмгрен, – сказала она. – Лулу передавала вам свои извинения, сегодня она прийти не может.

– Надеюсь, с ней всё в порядке? – Хольгер поднял глаза на незнакомку.

– Всё в полном порядке, это личное.

Хольгер разочарованно вздохнул. И все-таки эта женщина внушала ему странные чувства. В голове мутилось, словно Пальмгрена чем-то опоили. Он и сам не понимал, что с ним происходит. Быть может, всему виной жажда…

– Могу я попросить вас принести мне стакан воды? – сказал он.

– Ну, конечно же, дорогой. – Теперь голос женщины напомнил Хольгеру его мать много лет тому назад.

Она натянула резиновые перчатки и исчезла на кухне, откуда вскоре снова появилась с двумя стаканами воды. Уже первый глоток вернул Хольгера к жизни. Он снова поднял глаза на свою спасительницу – ее лицо светилось все той же приветливой улыбкой. Но перчатки его настораживали. И потом, эти волосы… слишком черные и густые. Неужели она надела парик?

– Ну, что, теперь лучше? – осведомилась женщина.

– Намного лучше, – отозвался Хольгер. – Подрабатываете?

– Немного, – ответила она. – Меня привлекают только в исключительных случаях. Мне ведь уже семьдесят.

Дама расстегнула ночную сорочку Хольгера, насквозь пропитавшуюся потом. Затем достала из сумки морфиновый пластырь, поставила спинку кровати в вертикальное положение и протерла Хольгеру спину влажной губкой. Осторожные, выверенные движения выдавали в даме мастера своего дела. По сравнению с ней все его другие сиделки выглядели неуклюжими неумехами. Вне сомнения, Хольгер попал в надежные руки. При этом ему по-прежнему было не по себе, как будто даже профессионализм женщины каким-то образом ущемлял его человеческое достоинство.

– Не так быстро, – пробурчал он.

– Нет, нет, я буду осторожна, – пообещала женщина. – Я читала о вашей болезни в журналах, это действительно ужасно.

– Я справляюсь, – недовольно отозвался Пальмгрен.

– Справляетесь? – переспросила дама. – Ну… так не годится. Жизнь не должна сводиться к борьбе за существование. Мне кажется, до сих пор они экономили на вас. Сегодня я дам вам бо льшую дозу.

– Но Лулу… – начал было Хольгер.

– Лулу просто молодчина, но дозу морфина назначает не она. Это выходит за рамки ее полномочий.

В голосе женщины послышались властные нотки. Стоило ей уверенным движением прилепить пластырь к спине Хольгера, как он почти сразу ощутил действие морфина.

– Вы врач? – удивился он.

– Нет-нет… – замотала головой женщина. – Всего лишь медсестра. Много лет проработала в глазном отделении больницы Святой Софии.

– Вот как… – Хольгер уважительно кивнул.

Только сейчас он заметил, что женщина нервничает. Об этом свидетельствовали спазматические складки в уголках ее рта. Хотя, наверное, и в этом нет ничего удивительного, убеждал себя Пальмгрен. Тем не менее он продолжал с интересом вглядываться в незнакомку. Все в ней выдавало специалиста высшего класса. «Ей бы работать в каком-нибудь дорогом салоне», – подумал он. Смущали только эти дурацкие волосы и отчасти брови. Они были не того цвета и не той формы, как будто она навела их в спешке. Хольгер перевел глаза на черный пуловер, воротник которого полностью закрывал шею… Что такое, почему так душно? Чувствуя, что теряет сознание, Хольгер невольно сжал в руке устройство экстренного вызова.

– Не могли бы вы открыть окно? – попросил он.

Дама не ответила, продолжая гладить ему затылок своими чуткими пальцами. Потом неожиданно сорвала с шеи Хольгера шнурок с устройством экстренного вызова и строго заметила:

– Окна должны быть закрыты.

– Что?

Он не мог понять, что означают эти ее слова. Что вообще происходит? Хольгер с недоумением уставился на женщину, пытаясь сообразить, что делать дальше. Она отняла у него устройство экстренного вызова… Никогда еще Хольгер не чувствовал себя таким беспомощным и жалким.

Потом случилось нечто и вовсе непонятное: лицо женщины начало расплываться, как будто она растворялась в воздухе. Но в следующий момент Хольгер понял, что дело не в ней. Вся комната куда-то плыла, очертания предметов терялись в прозрачном тумане. И сам он уходил, словно куда-то скатывался, из последних сил стараясь удержаться на поверхности. Хольгер судорожно глотал воздух и размахивал здоровой рукой, стараясь уцепиться за одеяло.

Когда дама прилепила новый пластырь, ее лицо озарила торжествующая улыбка. Она снова надела на Хольгера сорочку, поправила ему подушку и опустила спинку кровати.