Давид Лагеркранц - Девушка, которая искала чужую тень

В этот момент Саландер заметила, что обратила на себя внимание одного из гостей – молодого блондина в синем костюме.

– Ужасно выглядишь, – заметил он, подсаживаясь к ней.

Далее последовали комментарии насчет ее потрескавшихся губ и кругов под глазами, что в любом случае нельзя было назвать хорошей идеей. Тем не менее Лисбет не удостоила молодого человека ни единым уничтожающим взглядом, потому что в этот момент получила шифрованное сообщение от Микаэля Блумквиста. Прочитав его, она несколько секунд сидела и смотрела в одну точку. А потом встала, оттолкнула навязчивого блондина и вышла на улицу.

Был чудесный летний вечер, где-то неподалеку играла музыка, но Лисбет ничего этого не замечала. Она набрала интересующее ее имя в «Гугле», но это ничего не дало: вероятно, Ракель хорошо позаботилась о сохранности персональных данных. Собственно, большой проблемы это не составляло. Все мы так или иначе оставляем следы. А в Интернете часто забываем об осторожности. Можно было попытаться, например, выйти на сайт какого-нибудь книжного магазина, где Ракель Грейтц когда-нибудь покупала книги. Но в тот момент, на мосту Стрёмбрун, на пути к Гамла Стану, Лисбет ничего не могла поделать. Поэтому все, что ей оставалось, – сосредоточиться на чем-нибудь другом. Например, на Драконе.

Лисбет вспомнила, как однажды бежала по городу в одних носках и вдруг оказалась перед огромной церковью, которая стояла окутанная светом посреди ночного Стокгольма. Это была церковь Святого Николая, но тогда она еще не знала об этом. Лисбет вошла в ворота, чтобы хоть немного отдохнуть и согреться. Она миновала огромную колонну, пересекла внутренний двор и вступила под своды высотой до самого неба. Первым ее желанием было спрятаться, забиться в какой-нибудь темный угол, где она могла бы отсидеться, не привлекая ничьего внимания.

В этот самый момент Саландер увидела деревянную скульптуру, изображающую всадника с поднятым мечом. Под копытами его коня лежал поверженный змей, рядом стояла женщина. Тогда Лисбет еще не знала, что эта известная на весь мир скульптура представляет святого Георгия. Собственно, тогда ей не было никакого дела ни до святых, ни до их статуй. Шедевр неизвестного резчика девочка поняла по-своему. Дракон – из всей группы наиболее отчетливо она запомнила именно его – лежал на спине, проткнутый копьем. А рыцарь с бесстрастным лицом заносил над ним меч. Зверь выглядел настолько беззащитным, что Лисбет невольно вспомнила о своей матери.

Агнета – именно ее Лисбет и увидела тогда в этом образе. И поняла, что должна помочь ей во что бы то ни стало. Даже если ради этого придется самой перевоплотиться в Дракона, чтобы, извергнув изо рта сноп пламени, уничтожить рыцаря вместе с его конем. Потому что рыцарь, конечно, был отец – Зала. Воплощенное зло, уничтожившее ее жизнь.

Но и это было не все. В группе оставалась еще одна фигура, которую легко было не заметить, поскольку она стояла несколько в стороне. Она представляла собой женщину с короной на голове и с книгой в руках. Лицо женщины ничего не выражало, и это поразило девочку больше всего. Как будто дама в короне взирала не на битву, а на безмятежный морской пейзаж. Но самым странным было, как выяснилось позже, что женщина изображала спасенную рыцарем жертву Дракона. Этого Лисбет так и не смогла понять. В ее представлении дама в короне больше всего походила на «докторшу» с родимым пятном на шее, бесстрастно взиравшую на чужое несчастье. Как и все остальные, впрочем.

И сейчас Лисбет думала, что уже тогда все понимала правильно. Мама страдала так же, как Дракон, и никому не было до этого никакого дела. В тот вечер маленькая Лисбет быстро покинула церковь, несмотря на дождь и ветер. Все это происходило как будто вчера.

И сейчас, много лет спустя, направляясь по мосту в сторону Гамла Стана, она повторяла про себя имя той женщины: «Ракель Грейтц».

Лисбет удалось обнаружить ее имя в документах проекта. Она пыталась сделать это с тех самых пор, как Хольгер навестил ее во Флудберге.

Хильда фон Кантерборг открыла бутылку «Пилзнера». Ее левое веко задергалось. Микаэлю показалось, что она потеряла нить повествования. Он заметил, что время от времени Хильда впадает в прострацию. Похоже, только алкоголь помогал ей собраться с мыслями.

– Понятия не имею, чем занималась Лисбет после того, как выскочила из церкви, – сказала она. – Знаю только, что спустя сутки она просила милостыню на Центральном вокзале и украла в универмаге «Оленс» пару большущих ботинок и теплую куртку. Агнета извелась вся от переживаний. А я… я предупредила Ракель, что своими безумными идеями она ставит под угрозу срыва весь проект. Только после этого Ракель сдалась. Она позволила Лисбет остаться с матерью, но так и не простила ей этого. Думаю, и в клинику Святого Стефана девочку упекли не без ее участия.