Дэвид Балдаччи - Абсолютная власть

Открылась дверь. Фрэнк не знал, что для вызова президент нажал маленькую кнопку под крышкой своего стола.

Президент посмотрел на свою секретаршу.

— Я скоро приду, Лу. Лейтенант, если я чем-то еще смогу быть вам полезен, дайте знать Биллу. Пожалуйста.

Фрэнк закрыл свой блокнот.

— Благодарю вас, сэр.

После того как Фрэнк вышел, президент уставился в дверной проем.

— Бертон, как фамилия адвоката Уитни?

Бертон на мгновение задумался.

— Грэм. Джек Грэм.

— Я где-то слышал эту фамилию.

— Работает у Паттона, Шоу и Лорда. Компаньон фирмы.

Глаза президента остановились на лице агента.

— Что-то не так? — спросил тот.

— Я не уверен. — Ричмонд отомкнул ящик своего стола и достал записную книжку, где содержалась всякая неслужебная информация. — Не забывайте, Бертон, что очень важная улика, за которую мы умудрились заплатить пять миллионов долларов, до сих пор не всплыла.

Президент пролистал записную книжку. В эту драму было вовлечено, в той или иной степени, множество людей. Если бы Уитни передал своему адвокату нож для вскрытия конвертов вместе с описанием случившегося, весь мир уже узнал бы об этом. Ричмонд вспомнил церемонию награждения Рансома Болдуина в Белом доме. Грэм явно не был застенчивым человеком. Очевидно, в то время он не знал о ноже. Но тогда кому Уитни мог его отдать, если он вообще его отдал?

Пока президент детально анализировал события и просчитывал возможные варианты их развития, на аккуратно заполненной его рукой странице блокнота он обнаружил еще одно имя. Имя человека, которого до сих пор никто не принимал в расчет.

В одной руке Джек держал пакет с продуктами, в другой — кейс, и при этом он ухитрился вытащить из кармана ключ. Прежде чем он успел вставить его в замок, дверь открылась.

— Я не думал, что ты уже пришла, — удивился Джек.

— Ты мог и не заходить в магазин. Я сама могла бы что-нибудь приготовить.

Джек вошел в квартиру, поставил кейс на кофейный столик и направился в кухню. Кейт смотрела ему вслед.

— Слушай, ты ведь тоже весь день работала. Почему ты обязана готовить?

— Этим занимаются все женщины, Джек. Оглянись вокруг.

Он появился из кухни.

— Не спорю. Хочешь бифштекс с кисло-сладким соусом? Еще у меня есть пирожные.

— Мне все равно. Правда, я не очень-то голодна.

Он опять удалился и вернулся с двумя полными тарелками.

— Знаешь, если ты не будешь есть больше, тебя начнет сдувать ветром. Я уже начинаю подумывать, а не наполнить ли камнями твои карманы.

Он, скрестив ноги, сел на полу рядом с ней. Она ковырялась в своей тарелке, пока он поглощал содержимое своей.

— Как у тебя дела на работе? Знаешь, ты могла бы отдохнуть еще пару дней. Ты всегда перегружаешь себя работой.

— Подумать только, кто это говорит. — Она взяла пирожное, а потом положила его обратно.

Он отставил свою вилку и посмотрел на нее.

— Тебя что-то мучает?

Она перешла на диван и сидела там, нервно теребя свое ожерелье. Не успев снять свою рабочую одежду, она выглядела изнуренной и была похожа на сломанный ветром цветок.

— Я много думаю о том, как поступила с Лютером.

— Кейт…

— Дай мне договорить. — Ее голос хлестнул его, подобно кнуту. Она продолжала более спокойно: — Я пришла к выводу, что мне никогда этого не забыть, поэтому надо смириться с этим фактом. Возможно, то, что я сделала, не было неправильным по множеству причин. Но, по меньшей мере, по одной причине это точно было неправильным. Он был моим отцом. Как бы неубедительно это ни звучало, это достаточно серьезная причина. — Она вертела свое ожерелье до тех пор, пока оно не свернулось в несколько маленьких узелков. — Мне кажется, став юристом, по крайней мере, таким юристом, каким я являюсь теперь, я превратилась в человека, который мне самой несимпатичен. Не очень-то приятно делать подобные открытия, когда тебе вот-вот стукнет тридцать.

Джек накрыл своей ладонью руку Кейт, чтобы та не дрожала. Кейт не двигалась. Он чувствовал, как у нее в венах пульсирует кровь.

— Учитывая все сказанное, думаю, мне необходимы серьезные перемены. В жизни, карьере, во всем.

— О чем ты говоришь? — Он поднялся и сел рядом с ней. У него участилось сердцебиение; он понимал, к чему она клонит.

— Я больше не собираюсь работать прокурором, Джек. Более того, я больше не собираюсь работать юристом. Сегодня утром я подала прошение об отставке. Должна признаться, они были в шоке. Сказали, чтобы я хорошенько подумала. Я ответила, что обо всем подумала и все решила.