Дэвид Балдаччи - Абсолютная власть

Но затем сознание напомнило ему, что человек, которого он собирался допрашивать, — не кто иной, как действующий президент Соединенных Штатов. Как только он почувствовал, как на него накатывает новая волна нервозности, дверь открылась, и он быстро поднялся, повернулся и довольно долго пялился на протянутую ему руку, пока, наконец, не осознал происходящее и не протянул медленно свою руку навстречу.

— Спасибо, что доставили себе труд прийти, лейтенант.

— Никакого труда, сэр. Я подумал, что у вас много более достойных занятий, чем сидеть в автомобильных пробках. Хотя, полагаю, вы никогда не сидите в автомобильных пробках, не правда ли, господин президент?

Ричмонд сел за свой стол и подал Фрэнку знак садиться. Бесстрастный Билл Бертон, до того момента не видимый Фрэнку, закрыл дверь и кивнул детективу.

— Боюсь, маршруты моих передвижений определяются заранее. Верно, что я редко оказываюсь в автомобильных пробках, однако это лишает меня изрядной доли свободы действий. — Президент улыбнулся, и Фрэнк почувствовал, как его собственные губы машинально расплываются в улыбке.

Президент наклонился вперед и в упор посмотрел на Фрэнка. Он сложил ладони вместе, слегка нахмурился и моментально его настроение из веселого стало необычайно серьезным.

— Я хочу поблагодарить вас, Сет. — Он взглянул на Бертона. — Билл рассказал мне, как охотно вы сотрудничали с ним в ходе расследования смерти Кристины Салливан. Я очень ценю это, Сет. Другие на вашем месте были бы гораздо менее общительными или постарались бы превратить это в показуху для прессы в своих собственных интересах. Я надеялся, что вы поступите достойным образом, и вы превзошли мои ожидания. Еще раз спасибо.

Фрэнк сиял, как школьник, получивший «отлично» по чистописанию.

— Знаете, это ужасно. Скажите, вам удалось найти какую-либо связь между самоубийством Уолтера и убийством этого преступника?

Фрэнк вернулся к реальности, и его взгляд остановился на как будто резных чертах лица президента.

— Смелее, лейтенант. Могу вам сказать, что весь официальный и неофициальный Вашингтон только и говорит о том, что Уолтер Салливан нанял киллера, чтобы отомстить за смерть жены, а потом покончил с собой. Люди будут сплетничать, что ни делай. Я только хотел бы узнать, удалось ли установить какие-либо факты, позволяющие заключить, что Уолтер распорядился убить человека, расправившегося с его женой?

— Боюсь, сэр, я не смогу дать вам определенного ответа. Надеюсь, вы понимаете, расследование еще не закончено.

— Не беспокойтесь, лейтенант, я не настаиваю. Но должен сказать, в последнее время я пережил немало горестных минут. Думать, что Уолтер Салливан оборвал свою собственную жизнь… Один из самых выдающихся и талантливых людей своей эпохи, любой эпохи.

— Так считает бесчисленное множество людей.

— Но между нами говоря, если бы вы знали Уолтера так, как знал его я, то вполне могли бы допустить, что он предпринял конкретные и целенаправленные шаги с тем, чтобы убийца его жены был… наказан.

— Предполагаемый убийца, господин президент. Человек, чья вина не доказана, считается невиновным.

Президент взглянул на Бертона.

— Но мне дали понять, что ваше дело было почти беспроигрышным.

Сет Фрэнк почесал за ухом.

— Некоторые адвокаты любят беспроигрышные дела, сэр. Знаете, железо погрузить в воду, и оглянуться не успеешь, как оно проржавеет до дыр.

— И его адвокат был одним из таких?

— В некотором смысле. Я не люблю оценивать шансы, но вероятность вынесения адекватного приговора по всем пунктам предъявленного обвинения не превышала сорока процентов. Нам предстояла настоящая битва.

Президент откинулся на спинку стула, обдумывая сказанное Фрэнком, а потом вновь посмотрел на него.

Наконец, Фрэнк заметил выражение ожидания на его лице и открыл записную книжку. При виде знакомых каракулей его сердцебиение немного утихло.

— Нам известно, что Уолтер Салливан звонил вам сюда прямо перед своей смертью.

— Я помню, что беседовал с ним. Я не знал, что наш разговор непосредственно предшествовал его смерти, нет.

— Знаете, я немного удивлен, что вы раньше не поделились с нами этой информацией.

Президент изменился в лице.

— Я знаю. Думаю, я и сам немного удивлен. Полагаю, я верил, что защищаю Уолтера или, по меньшей мере, его память от дальнейших потрясений. Хотя я осознавал, что в конце концов полиция обнаружит, что он звонил мне. Извините, лейтенант.