Лорел Гамильтон - Арлекин

–Мне нельзя касаться тебя.

Ричард подполз ко мне и приложил руку к моему лицу. Мускус волка остановил движение леопарда. Но теперь к свету шагал уже волк. Плохо.

Тревис добрался до нас раньше Соледад. Его светло-коричневые локоны были в беспорядке после сна, лицо все еще никак не могло принять определенное выражение. На нем были штаны от коричневой хлопковой пижамы и больше ничего. Они вытащили его из кровати раньше времени, чтобы он мог нам помочь в случае чего. Он учился в колледже, и я невольно задалась вопросом, может ли его Рекс, король львов, заставить его остаться с нами вместо того, чтобы идти на занятия.

Он встал на колени у моих ног и даже не среагировал на то, что я была голой. Или охрана объяснила ему проблему, или он мог все это почувствовать сам. Его лицо потихоньку начало светлеть, обретая то выражение любопытства, которое обычно было для него свойственно, заполняя золото его глаз. Он протянул руку ко мне, и львица пошла к нему. Все трое моих призрачных животных заплясали у самой поверхности. Все, как один, они ждали, чтобы рвануться первым на запах чьей-либо кожи. Но это не могло длиться долго, мое тело выбрало бы кого-то одного в конечном счете.

Тигр задвигался, но не было тигра, который мог бы позвать его своим запахом. Другие отвлекали меня, удерживая моих животных, пытающихся вырваться на поверхность, будто играя в оркестре, где я была дирижером.

Я ждала, что тигр попытается воспользоваться тем, что троих моих животных отвлекли, и рванет вперед, но он ждал. Волк, лев, леопард: трое мужчин настолько плотно прикрывали меня своими телами, касались моей голой кожи, окутывали меня противоречивыми ароматами, что тигр просто ждал. И тогда случилось то, чего никогда не было прежде с моими животными, тигр начал таять, как чеширский кот-переросток. Я откинулась назад на руках Натаниэла и Ричарда, с Тревисом, все еще стоящим у моих ног. Тревис был близко, но не настолько, как остальные. Это была моя ошибка. Исчезновение тигра заставило меня поставить под удар мою охрану. Очень большая ошибка. Леопард и волк крутились вокруг друг друга. Львица увидела, что у нее есть шанс, и рванула по тоннелю наружу. Леопард и волк все еще были заняты друг другом. Львице было на них наплевать. Она хотела стать настоящей.

Ричард передвинул свое запястье к моему лицу, но было уже поздно для таких простых мер. Львица заполняла мое тело, будто ограждая меня стеной. Было такое чувство, будто легковушка врезалась в меня изнутри. Удар оторвал меня от пола и вырвал из рук моих спасителей. Мое тело вдавилось в пол, и они постарались смягчить удар, как могли. Львица старалась изменить мое тело под свое, что было у меня внутри. Больше не было комнаты вокруг. Я была слишком маленькой. Львица была поймана в ловушку моего тела, маленькую и темную. Она отреагировала, как любое дикое животное, она попыталась разрушить капкан. Она пыталась процарапать и прогрызть себе путь. Проблема была в том, что она пыталась вырваться их моего тела.

Я вопила, в то время, как мои мышцы пытались оторваться от костей. Ты забываешь об этом, пока оно не случится снова. Думай о том, что этого не может быть, она не может этого сделать, не может причинить тебе вреда.

Вес тела придавил меня к полу, рука прижимала мои запястья. Кто-то придавил нижнюю часть моего тела. Я открыла глаза и увидела Тревиса на мне. Львица зарычала от досады, ведь она уже видела его раньше. Он ей не понравился. Она его не хотела. Тревис, сидя на мне, попытался взять в ладони мое лицо, чтобы повернуть его к своему, но львица была слишком близко к поверхности, и мы сошлись в одном мнении. Тревис был слаб. Мы его не хотели.

Я укусила его, погружая зубы в его запястье. Львица хотела его отогнать, и я тоже, но момент, когда мой рот наполнился вкусом крови, я поняла, что передо мной лев. Я могла чувствовать зверя Тревиса в его крови, и этого хватило. Я искала его через поток крови, льющейся в мое горло, чтобы втолкнуть в его тело моего льва. Я дала львице то, чего она хотела. Я дала ей тело, которое было материальным. Львица вылилась из меня с потоком силы и жара, который обжигал мою кожу. Я кричала, и Тревис кричал вместе со мной.

Прошла всего лишь минута, как Тревис коснулся меня, и в следующую секунду он буквально взорвался фонтаном кожи, мяса и чего-то густого, растекшегося по мне. Лев навис надо мной, встряхивая своей большой гривой, в нерешительности, поскольку даже в этом облике он все еще оставался тем, кем был. Он издал звук средний между рыком и стоном и упал возле меня. А я лежала там, ощущая, как разрывается от боли мое тело, от кончиков пальцев ног до корней волос. Боже, что-то я реально повредила, но боль медленно оставляла меня. Поскольку боль отступила, я наконец обратила внимание, что покрыта теплой, полупрозрачной жидкостью, которую оборотни теряют вместо крови при трансформации. Судя по ней изменение было очень крупным и быстрым. Я отдала своего зверя Тревису, и даже при этом, я понимала, что это был не его зверь, я помнила, как моя львица долю секунды тянулась в его тело. Боль совсем исчезла, так что я смогла думать о чем-то еще кроме нее, и первой же мыслью было, что когда моего зверя принял Хэвен, он не был так ослаблен трансформацией. Черт, Натаниэл, Мика, даже Клэй и Грэхем не перекидывались так ярко, как Тревис. Он был очень слаб. А мне нужен был кто-то сильный.