Лорел Гамильтон - Арлекин

Тут у меня появился новый повод для беспокойства, потому что волчица решила, что у нее тоже есть шанс. Она ворвалась к самой поверхности. У меня хватило времени лишь сказать «Волк» до того, как она поглотила меня, и я снова начала корчиться на полу.

Я потянулась, и Ричард был там. Он обернул свои руки вокруг меня, слегка сдавив их, в то время, как мое тело пыталось распасться на части. Он держал мое лицо одной своей рукой. Он взывал к своему зверю. Его сила споткнулась, и моя кровь закипела. Я вопила, пытаясь сказать ему, чтобы он прекратил. Он наклонился и поцеловал меня, в то время, как его сила соединилась с моей, чтобы медленно сварить меня заживо. Я хотела отдать ему моего волка, но не смогла. Мой зверь не мог перевесить его силу.

Его сила начала вбивать моего зверя обратно в меня, как кипящую от лесного пожара воду. Это работало, но я чувствовала, как моя кожа светится и дымится, пока он сдерживает моего зверя. Он тащил его в глубь меня. Он волок его изо всех сил, и оно уходило, хныча. Я скулила вместе с ним, потому что было такое чувство, будто эта сила спалила мое тело. Я попробовала посмотреть вниз, вдоль своего тела, и все кругом поплыло в цветных бликах и приступах тошноты. Я видела, как Ричард загонял зверя в других, но никогда бы не подумала, насколько это больно.

Когда мой взгляд просветлел, Ричард улыбнулся мне. Он выглядел счастливым.

–Я не был уверен, что это сработает, - сказал он, и в его голосе было напряжение, будто ему все это тоже стоило немалых сил.

Я прошептала сорванным от крика голосом:

–Это было больно.

Его улыбка померкла, но у меня не было времени, чтобы беречь его чувства, потому что леопард рванул из меня наружу, пытаясь разорвать мою кожу изнутри.

Руки Натаниэла нашли меня, но Мика забрал меня у него. Мика обернулся руками вокруг меня, прижав к себе. Мой леопард знал его, знал его запах и его вкус. Энергия накрыла его, как волна горячего дыхания. Сила хлынула на его человеческое тело, и мех последовал за ней, выворачивая его кожу, как рубашку. Мика обладал одним из самых плавных изменений, которые я когда-либо видела. Только Химера менялся легче и быстрее, чем он.

Я так и осталась прижатой к его животу. Прижатой к телу полу-человека, полу-леопарда. У Трэвиса было только две формы: человек и лев. Любой оборотень в комнате имел три: человек, полу-человек полу-животное, и животное. Когда-то я считала, что никто не может принять промежуточную форму, но я слишком много времени стала проводить в обществе довольно сильных оборотней. Теперь я знаю, что такая неспособность характерна только для слабых. Я позволила Мике держать меня, но я была слишком слаба, чтобы удерживать его вес. Он положил меня аккуратно на пол и лег в стороне возле меня, приподнявшись на одном локте. Я смерила взглядом его черно-полосатое лицо, странно изящное соединение человеческого лица и кошачьей морды. Его глаза смотрелись на этом лица, как дома. И горели они заботой Мики обо мне.

–Ты поступил так, чтобы получить силу? - голос Ричарда излучал злость.

Мика посмотрел на него и сказал тем мурлычущим голосом, который был у него в этой форме:

–О какой силе ты говоришь?

–Я причинил ей боль, когда брал ее зверя.

–Ты хочешь сказать, что я мягче это сделал, потому что принял зверя в себя, а не заставил ее его проглотить.

–Получается я изверг, ты герой.

Если бы я не была настолько утомлена, что не могла и пальцем пошевелить, я бы сказала Ричарду, чтобы он валил со своими доводами, потому что я от них изрядно устала. Но он проснулся. Он помог мне справиться с Мамочкой Тьмой. И все шло так хорошо. Я не хотела, чтобы теперь оно стало ужасным. Черт бы все это побрал.

–Я забрал ее леопарда вместо Натаниэла, потому что могу это сделать.

Он перекатился, стараясь не касаться меня, и это было очень похоже на волшебство. Было чувство, будто плеснули черной краской с бликами алого пламени и в окружении его ауры силы, и тут же там, где только что была чернота, начала просматриваться его собственная кожа. Все, кто наблюдал, либо старались уловить и запомнить каждый миг, либо просто отворачивались. Самое большее, что мог уловить глаз, это то, как человеческий облик сменяется животным и наоборот, будто никак не может выбрать, в каком лучше остаться. Но Мика, Мика менялся. Минуту назад это был человек-леопард, сейчас просто человек. Если бы я не видела, как перетекал, словно вода, из образа одного животного в другое Химера, иногда меняя только руки, то я бы сказала, что Мика в этом лучший.