Лорел Гамильтон - Арлекин

–Я не куплюсь на это, волк. Арлекин. Они знают, что вы не в безопасности. Они знают, что я почти пробудилась. Они бояться тьмы.

–Все боятся тебя, - сказала я. Волк начал расслабляться под моей рукой. Я бы не смогла держать его в таком виде долго. Очевидно, речь шла уже не о борьбе. Чудненько.

–Правда сегодня вечером я бы забрала тебя. Это было в моих планах.

–Ты уже говорила, - заметил Ричард, его голос стал более человеческим, но вместе с тем угрюмым.

–Тогда позволь мне повторить это, волк. - Ее гнев не был горячим, он был ледяным, как морозный ветер, он танцевал по коже. Ричард был возле меня. Я не подумала, что стоило попросить его вести себя хорошо. Это дало бы нам фору.

–Завтра они будут иметь вас, и я не хочу, чтобы им в руки попала ты.

–Иметь нас, как? - спросила я.

–Я могу позволить Жан-Клоду иметь тебя, потому что ты и так уже его. Но никому более. Я предпочла бы, чтобы ты стала моим слугой-человеком. Но Жан-Код тоже подойдет. Но никто больше, некромант. Я убью тебя прежде, чем Арлекин поработит тебя.

–Почему я так тебя интересую?

–Мне нравится твой вкус, некромант, - ответила она. - И ты не можешь принадлежать кому-то еще. Я - ревнивая Богиня, и я не делюсь властью.

Я проглотила комок, который застрял у меня в горле. Я кивнула, будто в этом был смысл.

–Я дарю вам свободу, некромант, волк.

Черное пятно исчезло, но она не ушла. Темнота внезапно стала весомой и начала расширяться, будто сама ночь могла пролиться в ваше горло и задушить вас. Она сделала почти то же самое в прошлый раз. Аромат жасмина и дождя расплывался по моему языку. Волчица рычала, и Ричард вторил ей.

–Разве можно покусать то, чего не можешь найти? - Ее голос отразился эхом от стен. - Моя ошибка в том, что я пыталась походить на человека ради тебя. Ошибки я не повторяю.

Волк присел, но Мамочка Тьма правильно заметила, тела, чтобы кусать у нее не было. Я должна была найти способ сделать ее видимой для моего волка. Я изо всех сил начала мысленно убеждать себя, что мой волк может покусать саму ночь.

Ричард схватил меня за плечи, развернув к себе. Его глаза были все еще янтарными и суровыми. Он поцеловал меня.

Он отодвинулся слегка. Чтобы сказать:

–Я чувствую ее запах у тебя во рту.

Я кивнула.

Он поцеловал меня снова, и на этот раз он не отстранился. Он вылил ту теплую. Растущую энергию, что была оборотнем, прямо в меня. Он задвинул ее в меня через наши рты, руки, тела. Я держала руку на шкуре своего волка, но остальное тело я отдала Ричарду, и постепенно я почувствовала запах хвои и лесной подстилки. Я чувствовала мускусный аромат волчьего меха. Я ощущала все это. Я вдыхала запах дома, и постепенно запах Ричарда вытеснил аромат жасмина. Сладкий, яркий вкус его поцелуя. Сон расстаял с этим поцелуем.

Я проснулась на полу спальни Жан-Клода рядом с обеспокоенным Натаниэлом. Я посмотрела справа от себя и увидела Ричарда и Мику возле него. В комнате находились еще охранники и пахло дымом. Первыми словами Ричарда были:

–Ты в порядке?

Я кивнула. Следующее, что он спросил:

–А что горит?

–Кровать, - ответил Мика.

–Что? - не поняла я.

–Крест в чехле, который был у тебя под подушкой, настолько раскалился, что подпалил подушку, - ответил Мика.

–Дерьмо, - сказала я.

Клаудия стояла надо мной с огнетушителем в руках.

–Что, черт возьми, случилось, Анита?

Я обвела ее взглядом, потому что было что обводить. Она была одной из самых высоких людей, встреченных мной когда-либо. Ее темные волосы были стянуты в обычный конский хвост, ее лицо было совершенно без косметики и при этом поразительно красиво.

–Эта сучья вампирская королева опять тебя посетила? - спросил Ремус.

Я попыталась сесть, но если бы Натаниэл меня не поймал, то упала бы обратно на пол. В последний раз, когда я прогнала тьму, она была разорвана в клочья моим подвластным зверем. Очевидно сегодня была моя очередь ослабеть. Но я это переживу.

Ремус стоял серьезный в ногах кровати. Он был высоким, мускулистым блондином, его лицо было изрезано сеткой шрамов, будто было когда-то полностью собрано из кусков. Когда он сердился, его лицо напрягалось, и были заметны светлые линии. Он почти никогда никому не смотрел в глаза. Я думаю, что он просто не хотел видеть в лицах других реакцию на свой образ. Но когда он был расстроен, он мог встретиться с вами взглядом, и тогда можно было заглянуть в его прекрасные глаза, серо-зеленые с яркими поперечными молниями. Сегодня я смогла увидеть мельком его глаза.