Лорел Гамильтон - Арлекин

–Ты не один из нас, - сказал Ричард, и его голос был полон злобы.

–Мы должны объединиться, Ричард, или мы сегодня проиграем, - сказал ему Жан-Клод.

–Он не ваш подвластный зверь и не ваш слуга. Я не обязан с ним объединяться.

Ашер начал было отстраняться от Натаниэла, но тот удержал его.

–Не уходи.

–Позволь мне уйти, малыш. Волк прав, я не ваш возлюбленный. - Его голос был пропитан печалью, как вкус дождя на губах, горечь чувствовалась в его тоне.

–Наша уверенность не распространяется за пределы наших триумвиратов, - заметил Жан-Клод.

–Даже наш волк тонет. Как можем мы защитить остальных, если не можем помочь даже себе? - Его голос был эхом голоса Ашера, полного горечи, что даже мое горло сжалось, и я подумала, что задохнусь от слез.

–Боритесь, черт вам побери! - Клаудия стояла у края сцены. Она боролась со своим лицом. Ее эмоции настолько четко на нем выступали, смесь боли с чем-то еще. - Боритесь за нас! Только не смейте сдаваться и предлагать этой суке вырвать вам глотку.

Мальком подошел и встал с другой стороны от Ричарда.

–Боритесь за нас, за Жан-Клода. Боритесь за Аниту. - Он смотрел прямо на Ричарда. Ричард поднял на него взгляд, казавшийся странным из-под кожаной маски. Он не ощущал себя комфортно в этой кожаной сбруе, он выглядел ровно так, как себя чувствовал. Он прятался за этой маской. Все остальные стояли там, лицом к лицу с врагом. Только плохие ребята и Ричард скрывали свои лица от мира. Мальком взял его за плечо.

–Боритесь за нас, Ульфрик. Не позволяйте своим страхам и сомнениям убить нас всех.

–Я думал, что вы, как никто, поймете, почему я не хочу быть связанным с ними, когда они будут вызывать всю эту силу.

–Я чувствовал то же, что Анита и ее триумвират. Это была дружба, любовь, настолько чистые, каких я никогда не встречал. Я начал понимать, что ardeur драгоценный камень с множеством граней, который нужно осветить, чтобы он начал сиять, Ульфрик.

–Что, черт возьми, это значит? - спросил Ричард, и его голос был надломленным и сердитым. Он оттолкнул руку Малькома подальше и посмотрел на Дамиана. - Ты выдерживал нечто гораздо хуже этого, не так ли?

Дамиан только посмотрел на него в ответ.

–Чтобы достичь результата я должен вынести самое ужасное. Я не могу на это пойти. Я не могу. - Он посмотрел на меня. - Мне жаль, что я не могу согласиться на это.

–Что ты думаешь, мы тут собираемся сделать, Ричард? - спросила я.

–То же, что и всегда, трахнуться.

–Не секс она предложила моей Пастве, дружбу.

–Но этим дело не ограничится, никогда не ограничивалось, - ответил Ричард. Он посмотрел на Малькома и сказал:

–Простите, что я сказал то, что вы сами никогда бы не сказали.

Мальком кивнул.

–Вы правы, - кивнул он еще раз, - вы абсолютно правы. Я очень стоек в своей морали и точно знаю ее границы. Это так же бесспорно, как и то, что я был несправедлив к Жан-Клоду. Я наговорил очень много неприятных вещей Аните, называл ее шлюхой и ведьмой. я утверждал, что люди Жан-Клода гораздо хуже моих, но это не помогло мне их защитить.

Ричард кивнул.

–Я знаю. Анита спасла мою мать и брата, спасла их жизни, но для этого ей пришлось сделать ужасные вещи. Вещи, которые я и по сей день считаю безнравственными и несправедливыми, и я должен жить с осознанием того, что если бы я был там, то мог бы вмешаться и не дать Аните замучить того человека. Я не дал бы ей его пытать и убить. Я отстаивал бы свои моральные принципы до последнего, и моя мать и брат, Дэниел, оба были бы мертвы. - Слезы блестели на гладкой коже его маски. - Я обычно очень держался за свою мораль. Даже Райне не удалось заставить меня от нее от казаться. Зато она сделала меня более покорным. Только Анита и Жан-Клод заставляют меня постоянно сомневаться в моих принципах.

Я немного отстранилась от Жан-Клода, не разрывая объятий, потому что боялась его отпускать. Если сомнения были настолько велики даже при нашем прикосновении, то мне сложно было представить, каковы они были без него. Скорее всего мы все просто погибли бы.

–Мой крест все еще помогает мне, Ричард. Он все еще светится, как любой освященный предмет. Бог не оставил меня.

–Но должен был бы, - заметил Ричард. - Он должен был тебя покинуть, как ты не понимаешь? Если то, во что ты веришь, является верным, то крест не должен тебя оберегать. Ты нарушила столько заповедей. Ты убивала, пытала, растлевала, но крест все еще защищает тебя. Я не могу этого понять.

–Ты хочешь сказать, что я зло, потому Бог должен был бы отвернуться от меня?