Элис Лаплант - Расколотый разум

– Джен, у нас гости. Ты рада, что мы помылись? Посмотри, как чудно выглядят твои волосы!

Я видела это лицо раньше. Вот до чего я дошла. Имен больше нет. Только характеристики, если есть что-то особенное и понимание того, знакомо мне лицо или нет.

Да и это не абсолютные категории. Бывает так, что я решаю, что это незнакомый мне человек, а потом его черты приобретают образ не только знакомый, но и любимый.

Этим утром я не узнала собственную мать с первого раза. Но потом она показала, кто она такая. Она плакала, держа мою руку. Я успокаивала ее, как могла. Говорила, что да, это были тяжелые роды, но я скоро буду дома, с ребенком все в порядке. «Но где Джеймс?» – спрашивала она.

– Мам, папа сейчас не может быть рядом. Почему ты зовешь меня мамой, а его – папой? – И снова слезы.

А потом мама исчезла.

А теперь эта. Тут что-то другое.

– Я – детектив Лутон. Мы беседовали несколько раз.

– Кто делал вам тиреоидэктомию? Доктор Грегори?

– Делал что? Ах, это. – Ее рука тянется к шраму на шее. – Если честно, я не помню его имени. Почему вы так решили?

– Он всегда отлично управлялся с иглой. Ваш шов отлично зажил.

– Мне говорили об этом.

– Вам верно рассчитали дозировку?

– Мадам?

– Как давно вы в последний раз проверяли уровень тироксина и трийодтиронина?

– Может, с год назад. Но я здесь не из-за этого.

– Я знаю, что это не моя специализация. Но я бы спросила об этом вашего эндокринолога. Я выяснила, что восемьдесят процентов людей с нарушениями функций щитовидной железы не следили за уровнем гормонов.

– Спасибо, я ценю это. Но я здесь все же по другому вопросу. Я знаю, что вы не помните, но я немного вам помогу. Я из полиции. Я расследую смерть Аманды О’Тул.

Она замолкает, будто ждет чего-то.

– Это имя вам знакомо?

– На моей улице живет кто-то с таким именем. Но я с ней близко не знакома. Мы только переехали в тот район, у меня недавно родился ребенок и обширная врачебная практика. Мне очень жаль это слышать. Но мы были просто знакомыми.

– Я рада. Потому что это очень расстроило ее друзей и родных. Не только внезапная смерть, но и то, что сделали с телом после нее.

– Продолжайте.

– Мы считаем, что это был не несчастный случай – с такой злобой ее ударили головой об стол. А потом, через какое-то время после смерти, ей отрезали пальцы на правой руке. Нет. Не отрезали. Отделили хирургическим путем.

– Необычный модус операнди. А зачем вы мне это рассказываете?

– Потому что я хочу вашу голову. Она нужна мне.

– Я не совсем понимаю.

– Мы думаем, что вы что-то об этом знаете. Но вы и сами не знаете что.

– Как вы это поняли?

– Чутье. Я частенько полагаюсь на него в работе.

– Да. Я переживала. За свою память. Она не такая, как всегда. Вот только этим утром я говорила Джеймсу – моему мужу, – что нам нужно есть больше рыбы. Ну, вы знаете, из-за жирных кислот омега-3. Его это не обрадовало. Не так легко найти свежую рыбу в Чикаго.

– Именно. Вы понимаете, о чем я. Потому мне интересно, не пойдете ли вы мне навстречу. Поговорите о вашей работе, о том, что вы помните об Аманде О’Тул. Поиграем в какие-нибудь игры со словами. Я хочу попробовать вызвать реакцию в вашем мозге.

– Я отменю все встречи, назначенные на это утро.

– Женщина сосредоточенно кивает. Я ценю это.

– Она вытаскивает телефон. Вы не возражаете, если я это запишу? У меня у самой небольшие проблемы с памятью. Итак, сделайте вот что: подумайте об Аманде. Вот ее фото, если это поможет вашей памяти размяться. Нет? Что ж, тогда не думайте о том, как она выглядела. Что приходит вам на ум, когда я произношу имя Аманда?

– Я думаю о ком-то высоком, прямом и неуступчивом. Ком-то с чувством собственного достоинства.

– Как бы такой человек мог умереть?

– Странный вопрос. Единственная хорошая смерть – это легкая смерть. И это не имеет ничего общего с чувством собственного достоинства. Умрешь ли ты от сердечного приступа или ударившись головой – это не важно. Если ты не страдаешь или страдаешь совсем недолго – это хорошая смерть.

– Но вы же слышали о людях, которые умирали с честью. Я говорю не о солдатах. Вы понимаете, что я хочу сказать.

– Это все лекарства. Лекарства помогают людям. Без них наши близкие не стали бы дожидаться естественного конца. Они нужны им так же, как и нам.

– Вы же врач, вы к смерти ближе, чем другие. Но вы нечасто сталкивались с такими ситуациями, так ведь?

– Я видела не так много смертей от травмы головы. – Позволяю себе улыбку.