Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит

— Мое поведение, — ему наконец удалось подняться, и теперь он стоял у стены. Его слегка шатало — вряд ли мой удар оказал на него такое действие, скорее всего, его трясло от бешенства. Далее он добавил еще несколько слов, от которых Гарда, все еще стоявшая за моей спиной, тихо взвизгнула, и которые я не станут тут приводить.

— Сколько вам заплатил мой братец? — агрессивно спросил Роберт, не предпринимая, однако, попыток приблизиться к нам.

— Почему бы вам не спросить у него, — сказал я.

— Наверняка много, — он обвел комнату ненавидящим взглядом, и я испугался, как бы у нас с потолка не пообваливалась штукатурка. — Еще бы — такой домина. Вы всегда прикрываете убийц, а? Или только когда вам за это платят?

Здесь он снова прибавил несколько слов, но, должен сказать честно, до утрешней девицы в машине ему было далеко.

— Вы ведете себя неподобающим образом, — произнесла Франсуаз. — Зачем вы вообще пришли?

— Зачем пришел? — он хрюкнул и сплюнул на дорогой ковер. — Я пришел потому, что я честный человек. Никто не сможет сказать, что Роберт Картер — подлец.

— Я могу, — буркнул я.

— Заткнись, — прохрипел он. — Подонок.

Это было уже слишком. Я сделал пару шагов в его направлении. Сзади раздались шаги, и я обернулся. Там стояли Гарда и двое людей из службы безопасности в форме.

— Я их привела, — гордо заявила секретарша.

— Да никто из вас не осмелится выйти ко мне один на один, — злобно клокотал Картер, хотя недавний опыт убедительно доказывал обратное. — Но я не уйду, пока не скажу, что хотел сказать.

— Говорите, мистер Картер, — строго произнесла Франсуаз.

Если бы она так не сказала, я быстро бы вышвырнул зарвавшегося наглеца из нашего дома. Но публично спорить с ней — а тем более в присутствии этого типа — я не стал, поэтому остался стоять.

— Я скажу, — для вящей убедительности Роберт Картер помахал в воздухе растопыренными пальцами. — Я все скажу. Я — честный человек, и я настоящий мужчина. Да. Роберт Картер — настоящий мужчина, это все знают. И я привык всегда отвечать за свои поступки. Так же я воспитываю и сына. Кларенс слабый, и с ним надо быть построже. Но мой братец, великий банкир, — тут он криво усмехнулся. Обычно кривая усмешка добавляет человеку значительности — она может быть выражением скорби, сарказма, даже цинизма — но к нашему посетителю это не относилось. Его и без того жирная физиономия просто расплылась на мгновение, а потом снова собралась и он продолжал:

— Великий банкир захотел сделать из Клара своего прихвостня. Он настоял, чтобы тот всю свою жизнь делал деньги. Он приучил его к легкой жизни. Выпивка, девки, власть — вы меня понимаете. Все то, что я вижу здесь — это та жизнь, которой живут богачи, к ней Джейсон приучил Кларенса. Конечно! Теперь тот докатился до убийства — и дядечка нанял бандитов, чтобы те вытащили парня из беды. Только вот что я вам скажу — дудки. Я — его отец, и я заставлю его отвечать за свои поступки. Никто не скажет, что сын Роберта Картера подкупил правосудие. Никто…

— Мистер Картер, — холодно сказала Франсуаз. — Мы поняли вашу точку зрения. Теперь можете удалиться.

Двое громил сзади меня сделали трудноуловимое движение, какое люди их профессии делают всегда, когда хотят продемонстрировать, что готовы к действиям.

— Что? — Роберт Картер прищурился, глядя на Франсуаз. — Что это ты тут вмешиваешься? Это мужской разговор, и не лезь. А сколько тебе платит этот прощелыга за то, чтобы ты спала с ним?

Все произошло так быстро, что я не успел отреагировать. К тому времени ярость так сильно клокотала в моей черепной коробке, что я вряд ли смог бы что-либо сделать, не разнеся при этом весь дом. Франсуаз молнией пронеслась мимо меня и оказалась непосредственно перед Картером. Не подумайте, что она бежала — нет, она шла, шла с достоинством, но так быстро, как может двигаться только взбешенная женщина.

А потом она его ударила.

Роберт Картер мешком плюхнулся на пол и затих. Франсуаз постояла над ним еще несколько секунд, ожидая, что тот поднимется, но этого не произошло. Тогда она кивнула людям из службы безопасности, и те выволокли бесчувственного честного человека из комнаты. Я хотел сказать им, чтобы обязательно приложили его головой о чугунную решетку, когда станут выносить за пределы усадьбы, но был слишком взбешен для этого.

— Ой, как здорово у вас получилось, — прощебетала Гарда.

Была поздняя ночь, я сидел, откинувшись на спинку кресла в салоне первого класса, и злобно смотрел на удаляющийся аэропорт. Мне так и не удалось поужинать, и теперь мой путь лежал в Сиэтл.