Денис Чекалов - Зона «D». Лучшие остросюжетные детективы. №1

— Слышали про убийство?

Адвокат Неверов плеснул мне немного водки.

— Депутата пришили, перед его домишкой. Жестокий мир, жестокие времена!

Я решил, что надо сказать ему что-то приятное.

— Говорят, вы его заказали?

— В жестоком мире приходится быть жестоким, — согласился Неверов. — Но я пригласил вас не поэтому…

Он посмотрел на мой стакан.

— Не пьете? И это правильно. На работе нельзя. Если б выпили, на этом бы наш разговор и кончился.

Неверов вышел на террасу.

— Два года назад я совершил ошибку. Переписал кое-что на жену. Тогда мне казалось, что это правильный шаг.

— А теперь?

Он пожал плечами.

— Ну кто такая жена? Всего лишь мать моего ребенка. Разве можно любить только раз в жизни?

— То есть вас со шлюхой застукали? — подсказал я.

— Она не шлюха, — Неверов отмахнулся. — Танечка моя ассистентка. Но если жена узнает…

— Уйдет от вас и полцарства заберет?

— Да. А это очень важные для меня полцарства. Снимки попали в руки одного мошенника. Его зовут Призрак.

— Слышал о нем.

— Тем лучше. Работал в ГРУ То ли сам ушел, то ли сапогом под зад получил. Стал частным детективом. А промышляет, в основном, шантажом.

— Сколько он хочет?

— Много. Но дело не в этом. Шантажисты — как алкоголики. Не могут остановиться. Я откуплюсь, а через месяц он придет снова. И не факт, что ко мне. Вдруг эта квазиморда решит, что моя жена готова заплатить больше? Нет, с ним надо покончить раз и навсегда.

— Хотите убить его?

— Да, — согласился Неверов. — Но это ничего не решит. Призрак умен. Наверняка он подстраховался. После его смерти снимки точно всплывут. Вот почему руки у меня связаны.

— Не совсем, — сказал я. — Думаю, я знаю, как решить вашу маленькую проблему.

Стас Рогозин сидел за столиком в баре.

Печально глазеть на то, что раньше было привычным, а теперь так же далеко, как Юпитер.

Я подошел к нему с бутылкой «Dalmore».

— Ты Стас? — спросил я, присаживаясь.

Он поглядел на виски.

— А кто спрашивает?

— Федор сказал, тебе работа нужна.

— Фредди чёткий мужик, — согласился мой новый друг. — А что за работа?

Я пожал плечами.

— Болтают, папка выгнал тебя из дома, — я открыл бутылку, и разлил по стаканам. — Машину отобрал и кредитки.

— Это не твое дело.

— Согласен.

Мы чокнулись.

Он не заметил, что я лишь намочил губы, а пить не стал.

— Но на мой взгляд, старик поступил неправильно, — заметил я. — Он тебя воспитал. Твои ошибки — это его ошибки; а он боится это признать.

Стас задумался.

Столь сложная мысль в его башке не вмещалась.

— Наверное, ты прав, — согласился он.

Мы снова выпили, — он взаправду, я понарошку.

— Но бог с ним, с твоим отцом, — сказал я. — Уверен, вы сами с ним разберетесь. Есть одно дело. Заплачу хорошо. Однако…

Я отставил стакан.

— Руки-то придется запачкать.

— Не страшно. Я не боюсь.

Тогда я наклонился к нему и понизил голос.

— Хочу, чтобы ты все правильно понял. Дело… не очень чистое. Кое-кто может пострадать. Как у тебя, — нет с этим проблем?

Словно случайно, я вынул бумажник.

Пусть увидит, сколько там денег. Часть бабла может стать его, — если согласится.

— Плевать, — сказал Стас. — Что надо делать, дружище?

Я распахнул деревянные ставни.

— Местечко не ахти. Но нам именно такое и нужно.

Стас выглянул за порог и повертел головой.

— Что здесь раньше-то было?

— Научная станция. Забросили ее, много лет назад. Кому нужны жучата да бабочки? Теперь только стены и остались. И глухой лес, далеко вокруг.

Мы внесли легкий металлический стол, пару стульев.

— Ты не сказал, что надо делать, — напомнил Стас.

— Верно. Хотел дать тебе время подумать.

Я погрозил ему пальцем.

— Ты еще можешь отказаться. Выйди в эту дверь, и друг о друге забудем.

— Нет уж, — он помотал головой. — Мне деньги нужны.

— и тебе плевать, что могут пострадать люди? Запомни, если бабки возьмешь, не будет пути назад.

— Заткнись и давай бабло.

— Это разговор, — согласился я.

Вынул пачку долларов и передал Стасу.

Он быстро пересчитал.

Не верил мне, — молодец.

Пока парень любовался на Франклинов, я вынул из рукава маленький шприц, и всадил ему игру в шею.

— Лучше б ты отказался, — заметил я.

Стас открыл глаза.

Попытался дернуться, и тут же крикнул от боли.

— Стул к полу привинчен, — пояснил я. — А ты привязан к нему. Очень прочно.