Денис Чекалов: По законам Преисподней

– Вот оно! – воскликнула Франсуаз.

Рубиновое кольцо вспыхнуло на руке демонессы.

– Дорскиас падет, и все восемь мирозданий придут в движение. Заклятие снято, и…

– Френки, – напомнил я.

Девушка мрачно посмотрела на меня.

– Что?

– Это начало книги, – пояснил я. – Читатель не знает, кто такой Дорскиас. Какие мироздания. И про заклятие он тоже еще не читал.

– Да?

Демонесса озадаченно посмотрела вниз, на номер страницы.

– И правда. Будем объяснять?

Я задумался.

– Да нет, пожалуй. Все равно уже новая книга пошла.

Френки сняла кольцо и вернула в карман.

– Значит, начнем с того, что мы стоим у развалин Алого Храма? А за каким троллем сюда приперлись, – неважно?

– Пожалуй.

– Ну, тогда займемся сокровищами.

Девушка опустилась на колени перед сундуком.

Черный ларец, склепанный из досок орифманского дуба, стоял в центре развалин.

Френки задумалась, разглядывая замок, потом резко, без замаха, врезала по нему кулаком.

Казалось, сейчас я услышу хруст сломанных костей.

Разбить кулаком заговоренный мифрил, – задача, которая по плечу не каждому огру, а для демонессы и вовсе невозможная.

Металл жалобно щелкнул, четыре пружинки вылетели из сломанного замка, и ларец отворился.

– Тебе половина, – быстро сказала девушка. – Так?

– Разумеется, – согласился я.

Я присел на обломок скалы, и любовался заходящим солнцем.

Здесь оно заходит всегда, – и никогда не погаснет.

Франсуаз откинула крышку ларца, и вынула тонкую, сверкающую кольчугу. Казалось, она соткана из тончайших прикосновений воды; золотые руны бежали по стоячему вороту, черный герб Подгорного народа темнел на груди доспеха.

Каждое колечко было выковано вручную; и мастер шептал святые благословения, пока работал над панцирем.

Кузнец произносит особые заклинания, когда создает магические предметы; но только лучшие из них могут творить чары непрерывно, и тогда вещь обретает силу, о которой можно только мечтать.

– Аццтой, – сообщила Френки. – Gnome only, nodrop .

Она захлопнула крышку сундука.

– Может, пригодится кому-нибудь, – заметила девушка. – Прошлись зря. А тебе точно надо ехать в свою столицу? Можно еще по степи поездить, пока сундук обновится.

Я вынул из кармана эльфийские часы-луковицу.

– Прости, моя шоколадка. Если пропущу эту встречу, я потеряю большие деньги; а эльф, который теряет деньги, недостоин иметь острые уши.

Поднявшись, я вернул в ножны тонкую шпагу.

– А теперь прощай, моя любовь; меня ждут свобода и приключения.

– Нет, – возмутилась Френки. – Ты же не можешь просто так уйти.

– Разумеется, – согласился я. – Рад, что ты это понимаешь, и сама подняла эту тему. Джентльмен не вправе заговорить об этом; к счастью, я не джентльмен, и тем не менее.

Я вынул записную книжку.

– Знаю, Френки, сейчас ты на мели. Поэтому, так уж и быть, приму расписку. Проценты буду высчитывать по гоблинской ставке, это справедливо.

– Чего?

Девушка выпрямилась, явно собираясь мне врезать.

– Мы говорили о том, что поедем в столицу вместе.

– Нет, – мягко возразил я. – Любовь моя карманная. Это ты говорила. А я ответил, что тебя с собой не возьму; да и к чему? Ты уже бывала в столице. А теперь быстренько плати, и мы разойдемся.

Франсуаз уже готовилась свернуть мне шею, но последние слова ее озадачили.

– За что платить? – спросила она.

– Мою долю, конечно, – ответил я, удивляясь ее непонятливости. – Мы же четко договорились. Тебе находка, а мне половина рыночной цены.

– Идиот, – воскликнула девушка. – Это же gnom only, nodrop . Ее только подгорный может носить, и продать нельзя. Шиш мохнатый ей цена.

– Шишами не торговал, – согласился я. – Так что тебе виднее. Но моя сладенькая жвачка без сахара. В договоре сказано ясно: «половина». Это артефакт 60-го уровня; средняя цена…

– Сволочь, – воскликнула Франсуаз. – Дай сюда.

Девушка долго и внимательно читала договор, написанный на пергаменте-несгорайке.

– Как я могла так лопухнуться? – спросила она.

– Пыталась меня обхитрить, – пояснил я. – Скажи спасибо, что я не требую денег сразу. Но помни, проценты капают, и счетчик включен.

С этими словами я распечатал свиток телепортации.

– Ах ты сволочь, – крикнула Франсуаз мне вслед.

1

На постоялом дворе «Летающий гоблин» всегда немного людей.