Антон Сибиряков - В поисках любви

— Нет.

Раны больше не кровоточат. Исчезают. И она снова улыбается мне.

— Вы вспомните. Когда освободитесь. Но эта память будет уже совсем другой. Идемте.

— Куда?

Девочка удивленно глядит на меня. И растерянно пожимает плечами.

— К Оксане.

У могилы никого нет. Те, кто пришел проститься, исчезли вместе с дождем. Тяжесть туч поднялась высоко в небо, увлекая за собой сталь серебряного занавеса. Оставляя на деревянной сцене лишь мокрые следы случившейся драмы.

Мы не опоздали.

Сжимаю в руках смятый билет.

Мы пришли вовремя!

— Идемте. Она хочет вам кое-что показать.

Свое бессмертие?

Следую за узкой детской спиной. За красочным узором зонта. Скольжу между оградами и памятниками, стараясь не отставать. Принимаю все так, как есть. Это место. Эту память.

Карабкаюсь к свету.

Когда я хоронил маму рядом с пустой могилой отца, я надеялся, что она не почувствует холода. Ведь она всегда верила в то, что это место, вместе с каменным обелиском, оградой и цепями, и есть отец. Что тело его осталось там, в далеких ущельях гор, но он вернулся к нам каплями дождя, и пропитал эту землю насквозь. Быть может в этом мама видела настоящее бессмертие?

Когда все закончится, я приду к ней. И скажу о том, как сильно я люблю.

Зонтик останавливается. Открывает мне детскую улыбку.

Смотрю поверх нее.

У каменного забора, прижавшись к нему крепкой бревенчатой спиной, стоит резная беседка. Она пуста.

— Идите, она ждет, — девочка уступает мне дорогу.

Но я не двигаюсь с места.

— Я…никого не вижу.

— Увидеться после смерти вам не дано. Но Оксана сказала, что вы все поймете. Что услышите ее. Идите. Потому что и мне пора.

— Ты уходишь?

Она кивает. И вдруг говорит:

— Они забывают обо мне. Приходят все реже.

— Кто?

— Родители. У них малышка. И когда она смеется, они забывают. Наверное, это не плохо, да? Ведь я хочу, чтобы они были счастливы.

Я не знаю ответа. Но она ждет. Маленькая девочка с сильным сердцем. И я соглашаюсь.

— Да. Это не плохо…

Она улыбается и счастливая уходит прочь. Исчезает навсегда в лабиринтах миров. И только яркая точка зонта, все еще пульсирует в моих, потерявших цвет, глазах.

Поднимаюсь в беседку по мокрым ступеням. На лакированном столике стоит включенный ноутбук. Заставку охраняет черная пантера.

Достаю из пальто скользкую коробку диска. Стараюсь удержать прыгающие буквы.

Она сказала, что я пойму. Что услышу.

Сажусь на твердую скамью. Острая спинка врезается в уставший позвоночник.

Время тайн отсчитывает последние секунды.

Провожу пальцами по влажному компьютеру. Нащупываю кнопку выброса.

Привод протягивает мне раскрытую ладонь. Требует. Ждет.

Перекрестки, на которых я стоял, не зная пути, дрожат, проникая друг в друга. И в тот момент, когда диск исчезает внутри ноутбука, я понимаю. Дорога одна. Она не оставляет выбора, потому что ведет к правде.

И, я делаю шаг.

Монитор превращается в пульсатор. Мерцает розовым светом. Дергается, выхватывая яркие, смазанные образы и вдруг, наполняется застывшей тьмой. Тьмой, в которой нет ничего, кроме истины ее голоса. Он проникает в меня холодным, зазубренным лезвием. Рвет внутренности, подбираясь к сердцу. И из экрана, на запах моей боли выползают черные щупальца, сочащиеся слизью. Тянутся к моему лицу. Обжигают кожу.

Слышу истошные вопли новорожденных. Чужие женские голоса. Пытаюсь ухватить щупальца, но они выскальзывают из ладоней, обвиваясь вокруг шеи. Стекают под одежду, обнимая тело и…пронзают желудок. Огненная волна прокатывается под кожей, выжигая кровь. Напрягаюсь, пытаясь вырваться из страшных пут, но от никчемных попыток становится лишь хуже. Синими червями пульсируют вены. Ползут к вискам. И в это время, темная слизь вливается ко мне в глаза.

Но я не слепну.

Я вижу.

«Увидеться после смерти вам не дано»

Ее глазами.

Мне снова снился этот сон. Странное видение, пронизанное похотью, похожее на животное, взмокшее от пота и крови. Жестокое и такое желанное, что даже неминуемая гибель не могла заставить меня остановиться.

Я не хотела просыпаться.

Наверное, так должно быть. Мир, в котором правила любовь, взорвался, будто воздушный замок, где-то высоко в небе, оставив нам в наследство вечные поиски своих обломков.

Книжки со сказками о принцессах, которые я так сильно любила в детстве, сгорели в заляпанной сажей печи. Я помню, как их страницы полыхали, давая рост огню, когда я вся в крови, босиком возвращалась домой, сквозь пустоту ночного города. А добравшись до дверей, поняла, что место это домом мне никогда не было. И усевшись на грязные ступени, я впервые подумала о том, что любовь нужно искать. Что она единственный клад, достойный того, чтобы посвятить его поискам всю оставшуюся жизнь.