Мэтью Квирк - 500

Когда я снял рубашку, передернуло даже бывалого Маркуса. Под ней оказался разрез в четыре дюйма длиной, со сморщенной стальными скобками кожей. В «Белом орле» Радо не полез глубоко своим филейным ножиком, так что кровотечение быстро прекратилось после того, как серб взял то, что случилось под рукой, — а именно надежный свинглайновский степлер — и «сшил» края раны.

Неделька у меня выдалась долгая и весьма эксцентрическая, и когда я стянул одежду, мое тело от головы до пят явило живой реестр моих приключений: на руках ожоги после пожара в Министерстве юстиции, на лице ссадины после разбивания машины, на шее раздвоенный рубец от тазера. Подвешивание вывихнуло мне плечи. На груди пылал свежий след Драгомировой ручной работы. Уже заживающая, зашитая рана на бедре напоминала о той ночи, когда почти что на моих глазах Маркус расправился с Хаскинсом и Ириной, — казалось, это было год назад. Колено распухло — что-то с ним было не в порядке то ли после моих кувырканий в доме судьи, то ли после удара о дверцу «вольво».

Когда я вновь оделся, Маркус указал на потрепанный манильский конверт, что был у меня в руках, желая проверить и его.

— Сперва сделка, — возразил я. — И если я исчезну, содержимое будет предано огласке.

Шеф повел меня к кабинету Генри бетонными коридорами зоны безопасности — где-то здесь творил свои чудеса слежения здоровяк Джеральд. Наконец Маркус впустил меня в кабинет и стражником застыл у входа.

Дэвис усадил меня в дальнем конце стола для совещаний и повернулся к окну. Вашингтон раскинулся у наших ног. Я знал, о чем Генри хочет со мной сторговаться.

Он даст мне «все царства мира и славу их» — за мою душу. Это же так просто! Надо всего лишь отдаться в его руки, позволить ему меня купить — и весь кошмар окажется позади. Не надо бояться Радо с его острым филейным ножом, не надо тревожиться за безопасность Энни. И я получу все обратно: свой дом, деньги, респектабельный фасад, о котором столько грезил.

Генри желал сделки. Желал почувствовать, что снова подмял меня под свою пяту. И больше, чем какие-либо угрозы физической расправы, меня пугало то, что мне может не хватить сил устоять перед посулами Дэвиса, перед его давно отработанными приемами, которыми он медленно и незаметно подчинил себе весь город. Я боялся, что он обработает меня, что я стану выполнять все, что он мне велит, и что теперь, когда я узнал истинную цену честности — смерть отца и страдания Энни, — я, как и прочие, с радостью предпочту ему продаться.

Но я не должен был этого допустить. Мне предстояло сразить Генри его же оружием.

Дэвис наклонился надо мной:

— Одно твое слово — и все это закончится. Возвращайся к нам, Майк. Всего одно слово: да.

Генри видел во мне свое продолжение, едва ли не сына. И в то же время я знал, что он не позволит мне так просто ему сдаться. Я должен буду валяться в ногах, умоляя, чтобы меня взяли обратно. Исключение он сделает лишь для человека столь же увертливого, как он сам в свои молодые, ненасытные годы, для того, кто сумеет его переиграть.

— Вот это и есть настоящее доверие, — молвил Дэвис. — Когда два человека, вызнав тайны друг друга, припирают друг друга к стенке. Это взаимоуничтожение с обоюдной гарантией. Все остальное — лишь сентиментальная чушь. Я горжусь тобой, Майк. Так и я играл в начале своего пути.

Я положил на стол запечатанный конверт. Это был конец рычага, который мог запросто сдернуть Дэвиса с занятого им пьедестала: оторванная мочка уха и полицейский отчет о причастности Генри к убийству Пирсона. У меня было две вещи, которыми Дэвис жаждал завладеть: этот конверт и, собственно, я сам. Я один знал, кто на самом деле убил Хаскинса и Ирину. С этим знанием и этим конвертом я и впрямь был для него чересчур опасен.

Отец умер, а насчет Энни — Дэвис был уверен, что она меня предала. Ему уже нечем было меня поддеть. На сей раз у Генри не было того неоспоримого преимущества, которым он обычно пользовался. Теперь пришло мое время утолить аппетит.

— Убив Хаскинса и Ирину, вы с Маркусом получаете власть над Верховным судом. Это явно уже за рамками дела Драговича. Это ведь некие долгосрочные инвестиции. Сколько это принесет вам в дальнейшем?

Дэвис просиял гордой отеческой улыбкой. Он понял, куда я клоню. Именно это он и собирался сделать.

— Да уж немало.

— Все же любопытно, — сказал я.

— Ну, для начала, у меня сейчас дюжина клиентов, которых крайне интересует решение Верховного суда. Так что на ближайшее десятилетие можно рассчитывать на десяти-одиннадцатизначные цифры.