Джон Квирк: Победители без лавров

Главы из романа

The Hard Winners by John Quirk (1965)

Перевод с английского К. Чугунова

Двадцать второго ноября 1963 года с борта самолета американских военно-воздушных сил номер один, приземлившегося на далласском аэродроме, сошли президент Джон Фицджеральд Кеннеди и Жаклин Бувье Кеннеди. Жаклин преподнесли цветы. Лица обоих светились радостью, и при взгляде на них у всякого создавалось ощущение безмятежного семейного счастья. Возможно, как это иногда бывает в супружеской жизни, чувство, соединившее их, вдруг снова вернулось во всей своей свежести, а возможно, какой-то инстинкт побуждал их спешить, и пока еще оставалось время, они бессознательно стремились взять друг от друга то лучшее, что в них было.

В небе, синем после утреннего дождя, ярко светило солнце. Президент и его спутники сочли это добрым предзнаменованием. Поездка в Даллас преследовала политические цели: имелось в виду продемонстрировать техасцам, что либерально настроенный президент-католик хотя и пытался вооруженной силой навязывать южанам решения федерального правительства, однако был вовсе не голодранцем-северянином, защитником черномазых, — нет, а волевым, сердечным, обаятельным, энергичным и принципиальным человеком, который симпатизировал техасцам и готов был сделать многое, лишь бы добиться их расположения.

Президент пожал руку губернатору Конноли и другим представителям местной власти и направился к черному президентскому «Континенталю», в котором ему предстояло торжественно проехать по деловой части Далласа. Многие люди в толпе встречающих тянули к нему руки. И Кеннеди не удержался. Он начал пожимать эти руки и приветливо улыбался. Агенты его охраны засуетились, пытаясь отгородить президента от толпы, но он невозмутимо обходил их. Он чувствовал себя великолепно, чувствовал, что может все, и был готов обнять весь мир.

Жить Джону Кеннеди оставалось недолго.

В ту самую минуту, когда Джон Кеннеди прибыл в Даллас, Джеймс Ли Паркер поднимался в флагманский самолет автомобильной корпорации «Нейшнл моторс» в детройтском аэропорту. Он в последний раз взглянул вверх на серые облака, до самого горизонта затянувшие мичиганское небо: да, погода неважная. В этот день, 22 ноября, безоблачное солнечное небо Далласа устроило бы Джима Паркера куда больше. На сильном волевом лице Паркера не было улыбки, но в душе у него все пело. Он чувствовал, что может все, и был готов обнять весь мир.

Жить Джеймсу Паркеру оставалось недолго.

Паркер направился в конец самолета и сел через проход от Карла Пирсона, президента и председателя совета директоров «Нейшнл моторс». Пирсон оторвался от «Дотройт ньюс», и Паркер спросил:

— С нами летит еще кто-нибудь?

— Нет. Остальные отправятся на самолете Олбрайта. Это даже лучше. Можно будет спокойно поговорить.

— Прекрасно, — сказал Паркер.

Пирсон показал на газету.

— Тут написано, что от сегодняшнего заседания совета директоров ждут важных решений. Как вы думаете, кто им мог это сказать?

— Я, наверно. А они не переврали моей фамилии?

— Фамилий они не называют. Но они знают. Мы об этом позаботились. Отделу связи с прессой положено заранее информировать ведущих репортеров. Тогда они успевают написать статьи еще до пресс-конференции, и статьи получаются лучше. Джим, вы приготовили речь по поводу своего вступления в должность?

— Ваша секретарша снабдила меня вашей. Она сказала, что вы получили ее от Уоррена Корта.

Пирсон хмыкнул. Он поглядел на светящуюся табличку «не курить» и с вызовом раскурил толстую сигару. Подошел стюард, проверяя, как пристегнуты ремни, взглянул на сигару и тотчас отвел глаза.

Ожили и загудели газотурбинные двигатели. Старший пилот «Нейшнл моторс» вывел машину на взлетную дорожку, почти сразу оторвался от земли, сделал вираж вправо, чтобы не задеть крылом бензохранилище, на высоте тысячи футов развернулся, снова пролетел над аэродромом и, поднявшись на тринадцать тысяч футов, взял курс на Нью-Йорк.

— Извините за глупый вопрос, Карл, — сказал Паркер. — Но я в самом деле должен произносить речь при вступлении в должность?

Пирсон улыбнулся: