Мэтью Квирк: 500

Миллиарды, десятки миллиардов!

— Представляешь, Майк, ведь это могло бы быть мое последнее дело для клиентов. Люди слабохарактерные обычно спрашивают: «А сколько вам хватит?» или «Сколько вам надо домов?». Это показывает всю узость их мышления, всю ограниченность желаний. Деньги, дома, женщины втрое моложе — все это прекрасно. Но ведь это не предел мечтаний… Разобравшись с Хаскинсом, я мог получить достаточно, Майк. Достаточно, чтобы больше не зависеть ни от каких клиентов. Разумеется, я владею этим городом. Но прежде, вкладывая в это деньги, мне приходилось вести другие торги. Теперь же всё — больше никакой зависимости от чьих-то желаний. С теми деньгами, что теперь ко мне придут, я могу наконец добиться собственных целей, тратясь на них из собственной казны и реализуя их моей собственной властью. Это болото вдоль Потомака станет моей империей, и я ни перед кем не буду в ответе. И чтобы этого достичь, мне осталось лишь подобрать пару упущенных концов. Во-первых, этот конверт с уликой и, во-вторых, недавнее печальное недоразумение с моим лучшим старшим сотрудником.

— Партнером, — поправил я.

— Мы могли бы это обсудить.

— А что получает партнер? Ну, скажем, за последний год?

— У нас строго регламентированная система вознаграждений и компенсаций, — сложил пальцы домиком Генри. — Я, возможно, смогу продвинуть тебя по служебной лестнице с учетом твоего вклада. В таком случае тебя ждет пять-семь миллионов в год. С теми средствами, что поступят от Верховного суда, следующий год обещает быть денежным. В четыре-пять раз больше.

Я помедлил мгновение.

— Я отдам вам эту улику, — сказал я, побарабанив пальцами по конверту, — и гарантирую, что этот скелет в шкафу вас больше не потревожит. Взамен Радо от меня убирают, полиция оставляет меня в покое, я получаю назад прежнюю жизнь и становлюсь полным партнером.

— И с этого момента ты мой, — ухмыльнулся Генри. — Партнер во всех делах, в том числе и «мокрых». Когда мы найдем Радо, ты собственноручно перережешь ему глотку.

Я кивнул.

— Что ж, договорились, — сказал Генри.

И дьявол протянул мне руку. Я пожал ее и вместе с конвертом передал ему свою душу…

«Хлоп-хлоп!» — раздался снизу шум. Начался он пару мгновений назад, но теперь, в возникшей в кабинете тишине, его невозможно было не заметить.

Генри подступил к окну, потом, обойдя кабинет, перешел к окошку на другой стороне комнаты. Два «рейнджровера» — Драговича и его людей — припарковались у холма возле выезда из зоны безопасности «Группы Дэвиса».

— Маркус! — выкрикнул Генри. — Быстро сюда!

Маркус тут же прибыл, прижав к бедру пистолет, однако мое обессиленное тело тревожило его меньше всего на свете. Оружейные хлопки теперь скорее напоминали автоматный огонь. Радо и его люди были уже внутри здания.

— Привяжи его! — указал на меня Дэвис.

И не успел я что-либо понять, как Маркус, подпихнув меня бедром, мигом уложил на шею и лопатки. Потом завел мне руки за спину, заковал одним наручником правое запястье, пропустил второй через ручки шкафчиков и уже тогда защелкнул его на левом. И я, пристегнутый, остался сидеть на полу с руками за спиной.

Могло бы быть и хуже. После «веревок» Радо я вывел для себя своего рода правило никогда не ступать на тропу «заложников и пыток», не проглотив для начала чего-то обезболивающего. Это прекрасно притупляло остроту ощущений. А если добавить к этому полное оцепенение и абсолютную безразличность к своей судьбе, охватившие меня после смерти отца, то на происходящее вокруг, как и на боль в вывихнутом плече, мне уже было ровным счетом наплевать.

Генри с Маркусом были слишком умными, чтобы попасться на прослушку, которую я мог на себе пронести, однако Дэвис, как старый бывалый боец Никсона, должен был знать, что самого себя «писать» не следует. Генри кинул взгляд на книжную полку, где пряталась видеокамера, посредством которой он шантажировал десятки политиков — и на которую попался наконец и сам. Надо думать, держа ее под контролем, он ни разу и не озаботился возможностью такого исхода.

Он вдавил кнопку в телефоне, рыкнул:

— Джеральд!

Но Джеральд, боюсь, был уже не в состоянии ему ответить.

Услышав о моих планах на сегодня, Энни, точно надоедливая маленькая сестренка, стала предлагать свою помощь. Я же вовсе не собирался подвергать ее жизнь какому-либо риску. Но когда она заявила, что просто возьмет и явится без всякого приглашения на нынешнюю офисную вечеринку, не зная, чем это ей грозит, я решил, что держать Энни в неведении гораздо опаснее.