Сара Шепард - Невероятные

— Гарвард там.

Пенсильвания в Филадельфии.

Колокол Свободы, статуя Бена Франклина, все такое.

— Ох,

— лицо девочки вытянулось.

— Тогда я не была в Пенсильвании.

Она приблизилась к Эмили.

— Итак.

Если бы ты была конфетой, то какой?

— Извини? — моргнула Эмили.

— Давай.

Девушка подтолкнула ее.

— Я была бы M&M-кой.

— Почему? — спросила Эмили.

Девушка обольстительно опустила глаза.

— Потому что я таю во рту, очевидно же.

Она вновь подтолкнула Эмили.

— Ну, а ты?

Эмили пожала плечами.

Это был самый странный вопрос при знакомстве, который ей когда-либо задавали, но ей это вроде как нравилось.

— Я никогда не думала об этом. Tootsie Roll?

Девушка резко потрясла головой.

— Ты не можешь быть Tootsie Roll.

Она выглядит, как большая длинная какашка.

Ты должна быть чем-то посексуальней, чем она.

Дыхание Эмили замедлилось.

Эта девушка флиртовала с ней?

— Эм… Думаю, что мне сначала надо узнать твое имя, прежде чем мы будем говорить о… сексуальных конфетах.

Девушка вытянула руку.

— Я Триста.

— Эмили.

Они потрясли друг другу руки, и Триста обвила свою руку вокруг руки Эмили.

Она не сводила глаз с лица Эмили.

Может быть в Айове всегда так знакомились?

— Хочешь пива? — пробормотала Эмили, снова повернувшись к бочонку.

— Безусловно, — сказала Триста.

— Но разреши мне налить его тебе, Пенсильвания.

Ты возможно не знаешь, как открывать бочонок.

Эмили смотрела, как Триста медленно без пены наливает пиво в ее стакан.

— Спасибо, — ответила Эмили, делая глоток.

Триста налила себе и повела Эмили к кушетке около стены..

— Итак, твоя семья сюда переехала?

— Я пробуду здесь с моими кузенами какое-то время.

Эмили посмотрела на Эбби, которая танцевала с высоким блондином, а затем на Мэтта и Джона, куривших сигареты с маленькой рыжеволосой девочкой, одетой в облегающий розовый свитер и узкие джинсы.

— У тебя каникулы? — спросила Триста, хлопая ресницами.

Эмили не была уверена, но казалось, что Триста придвигается все ближе и ближе к ней.

Она делала все, что в ее силах, чтобы не коснуться ног Тристы, которые висели на расстоянии дюйма от нее.

— Не совсем, — выпалила она.

— Мои родители выставили меня из дому, потому что я не смогла жить по их правилам.

Триста теребила ремешок на туфле.

— Моя мама тоже такая.

Она думает, что сейчас я на выступлении хора.

Иначе она ни за что не позволила бы мне выйти.

— Мне тоже приходилось врать родителям о вечеринках, на которые я собиралась, — сказала Эмили, внезапно испугавшись, что сейчас снова заплачет.

Она попыталась представить, что сейчас происходит в ее доме.

Вероятно ее семья собралась у телевизора после ужина.

Только ее мама, ее папа и Кэролин, счастливо переговариваясь, радуясь, что Эмили, язычница, уехала.

Это снова ранило так, что ее затошнило.

Триста сочувственно посмотрела на Эмили, как будто бы почувствовала, что что-то не так.

— Эй…

Вот еще вопрос.

Если бы ты была вечеринкой, то какой?

— Вечеринкой-сюрпризом, — проболталась Эмили.

Это было историей ее жизни в последнее время — один большой сюрприз за другим.

— Неплохо.

Триста улыбалась.

— Я была бы вечеринкой в тогах.

Они улыбались друг другу.

Было что-то в сердцевидном лице Тристы и широких голубых глазах, что заставляло Эмили чувствовать себя в безопасности.

Триста наклонилась вперед, Эмили сделала то же.

Было похоже, что они собираются поцеловаться, но Триста медленно наклонилась вниз и поправила ремешок туфель.

— Так почему они отослали тебя сюда? — спросила Триста, вернувшись в прежнее положение.

Эмили сделала большой глоток пива.

— Потому что они застукали меня целующейся с девушкой, — выпалила она.

Когда Триста отклонилась с удивленными глазами, Эмили подумала, что совершила ужасную ошибку.

Возможно, Триста просто хотела подружиться, а Эмили извратила все это.

Но затем Триста расплылась в скромной улыбке.

Она приблизилась губами к уху Эмили.

— Ты точно не можешь быть Tootsie Roll.

Как по мне, так ты красная конфета в виде сердца.

Сердце Эмили сделало пару кувырков.

Триста поднялась и предложила Эмили руку.

Эмили приняла ее без слов, Триста вывела ее на танцпол и начала сексуально двигаться под музыку.

Началась быстрая песня, и Триста завизжала и начала прыгать, как на трамплине.

Ее энергия опьяняла.

Эмили почувствовала себя кретинкой рядом с ней, неуравновешенной и холодной, какой она чувствовала себя рядом с Майей.