Дэн Уэллс - Мистер Монстр

Итак, пора познакомиться с Куртом гораздо, гораздо ближе.

В конечном счете жертву опознали как Викторию Чатам. К нам на бальзамирование ее не доставили, и я не видел ни тела, ни повреждений на нем. Я ничего не смог узнать об убийце по нанесенным им ранам, поэтому пришлось начать с другого места.

До каникул оставалось еще несколько недель, и я вынужденно торчал в школе, так что «другим местом» оказалась столовая, где я вел с Максом односторонний разговор.

— Главный вопрос при составлении психологического портрета преступника: что убийца делает такого, чего не должен делать? — провозгласил я.

— Бога ради, не начинай сначала, — сказал Макс, закатывая глаза.

— Но это работает, — не отступал я. — И работает лучше, если есть на ком проверить идеи. В прошлый раз ты мне здорово помог.

— Если я тебе помог, почему ты не поймал злодея?

«Вообще-то, поймал».

— Агент ФБР вызвал меня в участок и показал фотографии с места убийства еще до того, как они стали широко известны. Он просил помочь.

— Заткнись.

— Я серьезно.

— Джон, мы сидим в двух столах от потрясающих красоток в потрясающе коротких шортах, у меня нет времени на аналитические разговоры.

Я закрыл глаза. В двух столах от нас сидела Брук с двумя подружками, Марси и Рейчел, но я уже использовал один разрешенный разговор и два разрешенных за ленчем взгляда. Волосы Брук убрала в хвостик, перехватив розовой ленточкой или резинкой. На ней была розовая футболка в белую полоску и джинсовые шорты, почти не скрывавшие длинные стройные ноги. Я даже думать о ней больше не имел права, поэтому все, что мне оставалось, — рассуждать об убийце.

Пальцы зудели от желания спалить что-нибудь.

— Тело было покрыто ранами, — гнул я свое. — Об этом сообщили в новостях, а я видел фотографии. Убийца мучил ее, прежде чем убить. Пытал. Зачем?

— Не знаю, — сказал Макс, — ты такой чудик. А зачем бы ты это делал?

— Это оскорбительно, но да, поставить себя на его место — это то, что мы пытаемся сделать.

— Я серьезно. Если бы ты собирался кого-нибудь прикончить, предварительно замучив, — а я не исключаю такой вариант, — то зачем?

«Что ж, это лучше, чем ничего».

— Предположим, мне что-то нужно. А убивая ее таким способом, я это получаю.

— И что тебе нужно?

— Не знаю. Это мы и пытаемся вычислить. Мы должны восстановить ход событий.

— Хорошо, — согласился Макс, уставившись в потолок и медленно водя руками. — Что ты… получаешь, когда… убиваешь кого-нибудь таким способом, который… позволяет тебе получить то, что ты хочешь?

— Что я получаю, убивая людей таким способом? — переспросил я.

— Именно.

— Я получаю… удовлетворение.

— Отпад, — сказал Макс.

— Но я же не про себя. Удовлетворение получает убийца.

— Все равно отпад. Что еще?

— Убийца обретает отмщение. Обретает силу.

— Обретает мир и покой, — добавил Макс.

— Может, и нет, — заметил я. — Если тебе просто нужно заткнуть кому-то рот, есть более легкие способы, чем запытать до смерти.

— А если этот человек доставал тебя всю жизнь и ты уже не в силах терпеть и хочешь, чтобы он сперва помучился? Тогда твое вознаграждение — мир и покой.

— Вообще-то, твоим вознаграждением будет сила, месть и удовлетворение. Ты обретешь контроль над своей жизнью и отомстишь человеку, который лишил тебя этого контроля.

— А когда насытишься, — настаивал Макс, — получишь мир и покой. Я тебе говорю, к этому все и приходит.

— Ты так думаешь? — спросил я. — Если мне нужен мир и покой, то я в последнюю очередь буду подбрасывать покойника в разгар следствия по делу серийного убийцы. Этой смерти уделено больше времени, внимания и сил, чем любому другому мертвецу, обнаруженному в занюханном городке у черта на куличках.

— Ну все, — признался Макс. — Я сдаюсь. Я не получу мира и покоя. Я получу… войну и шум. Шумную войну. Я террорист.

И тут пазл сложился у меня в голове.

— А если ты и есть террорист? — проговорил я, в волнении подаваясь вперед. — Я имею в виду, не обычный террорист, но мысль примерно та же: ты прибегаешь к насилию, чтобы привлечь внимание.

— Мне что, четыре года?

— Ты делаешь это специально, — пояснил я, — ты хочешь, чтобы люди обратили на тебя внимание. Ты жестоко убиваешь человека и оставляешь труп в людном месте, таким образом отправляя миру послание.

— Почему на месте убийцы вдруг оказался я, а не ты?

— Пусть буду я. Все равно. Убийца. Он пытается что-то сказать. «Я ненавижу женщин». Или: «Я лучше вас». Или еще что-нибудь в том же духе.