Томас Харрис - Молчание ягнят

— Это время — самое тяжелое для вас, Старлинг. Используйте его правильно, и вас можно будет считать закаленным бойцом. Нужно пройти труднейшее испытание — не позволить гневу и злобе помешать вам мыслить. Здесь и решится, сможете вы в будущем командовать людьми или нет. Людская глупость и честолюбие поставили вас в это положение. Чилтон оказался самым настоящим идиотом, и теперь его поведение может стоить Кэтрин Мартин жизни. Но, возможно, еще не все потеряно. Мы — ее шанс на спасение. Скажите, Старлинг, какая температура у жидкого азота в химической лаборатории?

— Что? А, у жидкого азота… где-то минус двести по Цельсию. Чуть выше — и он уже закипает.

— Вам приходилось замораживать в нем что-нибудь?

— Конечно.

— Так вот, сейчас я хочу, чтобы вы точно так же заморозили свое отношение и все чувства к Чилтону. Держите в голове только полученную от Лектера информацию и заморозьте чувства. Сосредоточьтесь на главной цели, Старлинг. Только это сейчас самое важное. Вы приложили все силы, чтобы получить от Лектера сведения, вы дорого заплатили за них, но все же добились своего. Теперь нужно использовать их. Сейчас они точно такие же ценные — или наоборот, никуда не годные — как и до того, как в это дело влез Чилтон. Просто, скорее всего, нам уже не удастся узнать от Лектера ничего больше. Так что думайте только о том, что сказал вам о Буйволе-Билле доктор Лектер, и заморозьте все остальное. Человеческую глупость, ваш гнев, Чилтона — заморозьте все. Когда у нас будет время, мы найдем способ натянуть на уши Чилтону его поганую задницу. Но сейчас отбросьте все это в сторону. Так, чтобы оно не мешало вам видеть перед собой главную цель. А ваша главная цель, Старлинг — это жизнь Кэтрин Мартин. И поиски Буйвола-Билла. Сосредоточьтесь на цели. Если вам удастся это сделать, то вы будете мне нужны.

— Чтобы поработать с записями в медицинских журналах?

Они остановились у двери кафе.

— Нет, если только клиника не объявит нам войну, и не придется силой заставить их отдать нам эти записи. Вы нужны мне в Мемфисе. Конечно, нужно надеяться, что Лектер сообщит сенатору Мартин что-нибудь полезное и стоящее. Но я хочу, чтобы на всякий случай вы были рядом — когда ему наскучит играть с ней, может быть, он согласится поговорить с вами. Кроме того, я бы хотел, чтобы вы попытались представить себя на месте Кэтрин и подумали, каким образом Билл мог похитить ее. Вы не намного старше Кэтрин, поэтому ее друзья могут рассказать вам намного больше того, что рассказали полицейским. У нас есть и еще кое-что. Интерпол сейчас работает над индентификацией Клауса. Если его опознают, можно будет поискать его приятелей или бывших коллег. Причем и в Европе, и в Калифорнии, где у него был роман с Бенджамином Распейлом. Сейчас мне нужно срочно лететь в университет Миннесоты, но вечером я буду в Вашингтоне. Свистните Джеффу. Через сорок минут вам нужно сидеть в самолете, так что, боюсь, вы не успеете попить со мной кофе.

Красное солнце уже поднялось чуть выше, хотя тротуары все еще утопали в густой тени. Кларис подняла руку, на которую тут же упал яркий солнечный луч, и помахала Джеффу.

Теперь она чувствовала себя намного легче. А этот Кроуфорд и в самом деле оказался неплохим человеком. Как ловко он задал ей этот вопрос про жидкий азот. Сразу и польстил, показав, что помнит о ее опыте работы в судебной лаборатории, и напомнил о стойкой привычке экспертов — мыслить четко и ясно. Интересно, неужели все мужчины и вправду считают такие намеки настолько тонкими, что собеседник не сможет ничего понять? Или им просто интересно, как будет вести себя человек, даже если разгадает их уловку?

Через дорогу, по ступенькам Государственной лечебницы для душевнобольных преступников спускалась огромная фигура. Кларис без труда узнала Барни. В своей свободной куртке санитар выглядел еще более массивным.

— Минутку! — крикнула Кларис Джеффу и бегом устремилась к Барни, поймав его за рукав как раз в тот момент, когда он уже садился в свой старый «студебеккер».

— Барни.

Санитар выпрямился и обернулся. На лице не отразилось абсолютно никаких чувств. Только глаза показались Кларис немного больше, чем обычно.

— Доктор Чилтон сказал вам, что вы не будете замешаны во всем этом деле?

— Что же еще он мог сказать?

— И вы поверили?

Углы его губ опустились. Он не ответил ни «да», ни «нет».

— Мне нужна ваша помощь. И я хочу, чтобы вы сделали все немедленно, прямо сейчас, и без вопросов. Пока что я просто прошу. Что осталось в камере доктора Лектера?