Томас Харрис - Молчание ягнят

— Где ваша машина, Старлинг?

— Внизу.

Они вышли в коридор и вызвали лифт.

— Насекомое обнаружил Джонс Хопкинс, — рассказал Кроуфорд. — Они исследовали голову для окружной полиции Балтимора. Куколка была в горле, как и у той девушки в Западной Вирджинии.

— Лучше просто «как в Западной Вирджинии».

— Не перебивайте. Джонс Хопкинс нашел ее сегодня около семи часов вечера. Прокурор округа позвонил мне, когда я летел в самолете. Они прислали все целиком, и насекомое, и самого Клауса, чтобы мы смогли увидеть все in sita. Они еще хотят, чтобы доктор Энджел определил возраст Клауса и установил год, когда он повредил скулу. Они тоже часто прибегают к помощи «Смитсониана», как и мы.

— Одну секунду, мистер Кроуфорд. Так вы хотите сказать, что возможно, Клауса убил Буйвол-Билл? Много лет назад?

— Вам это кажется маловероятным? Слишком сильно напоминает простое совпадение?

— Сейчас, в эту секунду — да.

— Давайте подумаем вместе.

— Доктор Лектер сказал мне, где искать Клауса, — начала Кларис.

— Верно, сказал.

— Доктор Лектер сказал мне, что его пациент, Бенджамин Распейл, признался, что убил Клауса. Но сам Лектер считает, что смерть скорее всего наступила в результате асфикции на сексуальной почве.

— Именно так.

— И вы думаете, что, быть может, доктор Лектер точно знает, как умер Клаус, и что Распейл и асфикция тут ни при чем?

— В горле у Клауса нашли насекомое. У девушки в Западной Вирджинии тоже. Подобного я не встречал нигде и никогда. Не читал и даже не слышал. А вы что думаете об этом?

— Я думаю, что если вы сказали мне собрать вещи на два дня, значит хотите, чтобы я встретилась с доктором Лектером, правильно?

— Вы единственная, с кем он говорит, Старлинг. — Кроуфорд посмотрел на нее печальным взглядом. — Надеюсь, вы не откажетесь?

Кларис кивнула.

— Детали обсудим по дороге в лечебницу.

— Еще до того, как мы взяли Лектера за многочисленные убийства, он имел обширную психиатрическую практику, — начал Кроуфорд. — Проводил психологические обследования преступников для судов Мэриленда, Вирджинии и других штатов по всему восточному побережью. Повидал немало душевнобольных. Неизвестно, на кого он их мог натравливать, просто так, ради забавы. Это один путь, откуда он может знать Клауса. Кроме того, он хорошо знал Распейла, и во время сеансов тот многое ему рассказывал. Мог рассказать и о том, кто убил Клауса.

Кроуфорд и Старлинг сидели друг напротив друга в фэбээровском фургоне, мчавшемся по 95-ой автостраде на север, в сторону Балтимора, лежащего в шестидесяти километрах от Вашингтона. Сидящий за рулем Джефф гнал фургон на полной скорости, повинуясь приказу «добраться как можно быстрее».

— Лектер предложил свою помощь, это старый прием.

Я уже видел, как он помогает. Ни разу не сообщил ничего полезного, а Уиллу Грэну помог получить удар ножом в лицо. Так, ради забавы. Но это насекомое в горле у Клауса и у этой девушки из Западной Вирджинии… на это я не могу махнуть просто так рукой. Ни Алан Блум, ни я никогда не сталкивались и даже не слышали о чем-то подобном. А вы, Старлинг? По-моему, вам пришлось прочесть немало специальной литературы?

— Нет, никогда. Читала, что засовывают другие предметы, но насекомых — ни разу.

— Для начала остановимся на двух моментах. Первое, мы приняли без доказательств, что Лектеру действительно известны какие-то конкретные факты. И второе, мы запомнили, что Лектер делает все исключительно ради развлечения. Никогда не забывайте об этом. Идем дальше. Он хочет, чтобы Буйвола-Билла поймали до того, как он успеет расправиться с Кэтрин Мартин. Все его выгоды лежат в этом направлении. У нас больше нечем запугать его — он уже потерял и книги, и унитаз.

— А что, если нам просто обрисовать ему ситуацию и что-нибудь пообещать? Ну, например, камеру с окном. Он ведь хотел именно это, когда предлагал помочь нам.

— Он предлагал помочь, Старлинг. Помочь, а не написать донос. Простой донос не дает ему возможности порисоваться и попускать нам пыль в глаза. Вы в смятении, вы ждете от него правды. А он не спешит. Ему некуда торопиться. Он наблюдает за всем, что происходит, как за бейсбольным матчем. Так что даже если мы попросим его написать донос, он все равно будет выжидать. Сразу он ничего не напишет и не расскажет.

— Даже за награду? За что-то, чего он не получит, если Кэтрин Мартин умрет?

— Представим, мы скажем ему, что знаем о его осведомленности в этом деле и хотим, чтобы он написал донос. Тогда наибольшее удовольствие он получит от того, что будет тянуть резину и прикидываться, будто пытается припомнить факты. И так неделю за неделей, заставляя сенатора Мартин надеяться и в то же время позволяя Кэтрин умереть. А потом примется мучить еще одну, другую мать, и еще одну, во всех вселяя надежды своими заявлениями, что он уже почти вспомнил — это для него куда интереснее, чем получить камеру с видом из окна. В этом вся его жизнь, его питательная среда. Знаете, Старлинг, я не сторонник той мысли, что с возрастом человек становится мудрее и набирается опыта, но что действительно приходит с годами, так это умение хитрить. И вот сейчас нам как раз и представляется возможность проявить свою хитрость.