Томас Харрис - Молчание ягнят

И снова на экране глаза сенатора:

— Перед лицом всей страны я обещаю вам, что вы можете всегда рассчитывать на мою помощь. А моя помощь может быть безгранична. Я сенатор Соединенных Штатов. Под моим контролем находится программа Стратегической оборонной инициативы, системы космического вооружения, которые все называют «звездными войнами». Если у вас есть враги, я могу уничтожить их. Если кто-то попытается навредить вам, я остановлю его. Вы можете позвонить мне в любое время, днем или ночью. Имя моей дочери — Кэтрин. Прошу вас, покажите нам всем свою силу, отпустите мою дочь, не сделайте ей ничего плохого.

Передача закончилась.

— Вот это лихо, — воскликнула Кларис. — Ну просто класс.

— Что она там сказала, «звездные войны»? — вскинула брови Арделия. — То есть если инопланетяне попытаются управлять мыслями Буйвола-Билла с другой планеты, сенатор Мартин сможет защитить его — кажется, это она имела в виду?

— Ну да, — кивнула Кларис. — Многим шизофреникам кажется, что ими управляют из космоса. Если у Билла тоже есть этот пунктик, может, такой подход заставит его раскрыться. Отличный выстрел, и она тоже молодец, даже глазом не моргнула, да? Во всяком случае, это даст Кэтрин хотя бы несколько лишних дней, пока будут вести поиски. А может и нет. Кроуфорд считает, что время его забавы с жертвой, похоже, начинает сокращаться. Но все равно стоило попробовать.

— Если бы он украл мою дочь, я вообще бы ничего не смогла пробовать. Слушай, а почему она постоянно повторяла ее имя?

— Пыталась заставить Буйвола-Билла взглянуть на Кэтрин, как на человека. Они считают, для того, чтобы так поступить с ней, он должен относиться к ней, как к вещи, а не как к человеку. Некоторые из маньяков говорили об этом во время допросов. Что в этом случае у них такое чувство, как будто они режут куклу.

— Как я понимаю, за всей ее речью ты видишь руку Кроуфорда?

— Может, Кроуфорда, а может и доктора Блума. А вот, кстати, и он.

По телевизору показывали записанное несколько недель назад интервью с доктором Аланом Блумом из чикагского университета.

Доктор Блум отказался сравнивать Буйвола-Билла с Фрэнсисом Долархайдом, Гарретом Хоббсом или кем-либо еще из известных ему маньяков. Отказался он и от того, чтобы называть убийцу «Буйволом-Биллом». По правде говоря, он вообще не сказал ничего определенного. Просто он считается крупным экспертом, может даже самым крупным, и средства массовой информации считали своим долгом показать его телезрителям.

— Мы не сможем напугать его ничем, что было бы страшнее тех вещей, которые он видит каждый день, — закончил свое выступление доктор Блум. — Но что мы можем — так это попросить его прийти к нам. Можем пообещать ему хорошее обращение, помощь и облегчение от страданий, и дать слово, что сдержим обещания.

— Помощь, облегчение… — проворчала Мапп. — Я бы тоже не отказалась сейчас от помощи, чтобы испытать облегчение. Да, этот доктор Блум не много им рассказал, но, по-моему, Билла он тоже не особенно тронул своей пламенной речью.

— Знаешь, а у меня все время не выходит из головы этот труп в Западной Вирджинии, — вздохнула Кларис. — Иногда забудусь на какой-нибудь час — и снова. Этот яркий лак у нее на ногтях… бррр…

Возвращаясь к себе в комнату, Старлинг обнаружила в почтовом ящике короткую записку: Пожалуйста, позвоните Альберту Родену. Ниже стоял номер телефона.

— Ну вот, опять подтверждается моя теория, — бросила она Арделии, когда обе с учебниками в руках улеглись на кровати.

— Какая теория?

— Когда знакомишься с двумя сразу, тот, кто тебе не понравился, постоянно звонит и шлет записки.

— Да, мне это тоже знакомо.

Зазвонил телефон. Кларис потянулась к трубке.

— Если это Бобби Лорэнс, скажи ему, что я в библиотеке. Скажи, что завтра сама ему перезвоню.

Но это оказался Кроуфорд. Он звонил из самолета. Голос слабо прорывался сквозь густой гул и треск помех.

— Старлинг, соберите вещи на двое суток. Встречаемся через час…

Она уже было подумала, что он положил трубку — до слуха доносился лишь шум. Но вдруг голос прорезался снова:

— …не нужно брать никакого оборудования, только вещи.

— Но где мы встретимся?

— В музее «Смитсониан», — бросил Кроуфорд, и тут же заговорив с кем-то сидящим рядом, положил трубку.

— Это Джек Кроуфорд, — радостно выдохнула Кларис, бросив на кровать дорожную сумку.

Арделия Мапп оторвалась от учебника, и прищурившись, молча наблюдала, как подруга молнией мечется по комнате, собираясь в дорогу.