Мэтью Квирк - Ставка в чужой игре

– Сочувствую, Майк. Что мне еще сказать?

Я потянул и открыл панель справа от приборной доски. Брат тоже перебрался в катер.

– Жизнь, которой ты живешь, Джек… Брось ее к черту и начни заново.

– Усек, Майк, я все понял. Все зависит от меня. И я собираюсь привести свои дела в порядок. Вот только не знаю, смогу ли… – Его голос дрогнул. – Меня могут посадить за ограбление банка. И есть еще люди, которым я задолжал. Мне нужна помощь.

– Все, что я тебе был должен как брату, я уже уплатил сполна, и много раз. И могу дать тебе только фору.

Я указал на элементы управления возле штурвала.

– Сперва передвинь дроссель вперед. Затем, внутри панели, подсоедини черный провод к катушке. Мотор заведется. Сворачивай вправо, в канал. Плыви так, чтобы зеленые буйки тоже были справа. Потом выйдешь на прибрежную морскую трассу в Норфолке. По ней доберешься до Ки-Уэст во Флориде, а дальше все в твоих руках. Меня это уже не колышет. Но поскольку не всякого горбатого даже могила исправит, я советую тебе никогда больше не ступать на американский берег.

– Меня не переделать, Майк. Тут ничего не попишешь. Люди не меняются. Если родился мошенником…

– Я по себе знаю, что это чушь. Брат, которого я знал, умер, и туда ему и дорога. Я люблю тебя, Джек. Еще одно слово, и я тебя убью, но все равно люблю. Начни сначала. Измени свою жизнь.

Я выбрался на причал.

Он протянул мне нож, который у меня забрала Блум, – тот самый нож из Нью-Йорка. Наверное, Джек выкрал его у нее.

Я покачал головой – хватит с меня, – повернулся и зашагал прочь.

Джек промолчал. Он дал мне уйти.

Я не оборачивался, пока не удалился на четверть мили и не шел уже вдоль причалов. Джек погасил ходовые огни, и я с трудом различил, как катер заскользил по черной воде и растаял вдали.

Я ожидал, что развернутое зрелище вашингтонского скандала поглотит меня целиком. Дом окружат фургоны журналистов. ФБР начнет атаку по всем фронтам, беря к ногтю каждого продажного чиновника, вывозя все жесткие диски и папки из офисов Блум, постепенно отслеживая цепочку от ее громил до заказчиков в высоких кабинетах, которые помогали ей выходить сухой из воды. Я представлял отставки и несознанки на пресс-конференциях; воображал, как фотографы становятся на колени в сенате и упоенно снимают, когда расследование достигает пика. Как конвоируют арестантов после вынесения приговоров.

Но ничего этого не было. Взамен на состоявшейся днем пресс-конференции Эмили Блум стояла рядом с помощником генерального прокурора, самим генеральным прокурором и агентом секретной службы. Они объявили об успешном завершении операции по раскрытию отмывания денег – крупнейшей в истории Министерства юстиции. Операцию преподнесли как блистательный пример действенности и эффективности партнерства частного и государственного секторов в обеспечении правопорядка.

Вот какую цену я заплатил за свою жизнь, а также за жизнь Энни и отца. Меня мутило, когда я пялился в телевизор. И несколько месяцев, следя за развитием событий и наблюдая за тем, как Блум колдует и ретуширует правду, я не мог избавиться от ощущения нечистоты, вроде масла на коже.

Конечно, были и вопросы, и слухи, и намеки на тайны, но приближались выборы. Появились новости поважнее: скончалась собака президента. Постепенно газеты заполнили обычные размышлизмы о политической тактике, конкурентных преимуществах и выигрывании сражений. Пресса заработала по накатанному сценарию.

Кларка приговорили к двум годам тюрьмы без стен, что погубило его репутацию. Я и не знал, что можно проигрывать на торгах и все равно получить приговор за сделки с использованием инсайдерской информации. Это выставило его негодным инвестором, но с учетом всего, что я знал о Уолл-стрит, я предположил, что пройдет еще лет пять-шесть, прежде чем люди снова начнут доверять ему деньги.

Я старался избегать контактов с Блум на череде званых обедов, но о своей угрозе не забыл. Линч должен ответить за убийство, иначе я всех отправлю ко дну. Блум сказала, что она об этом уже позаботилась.

Линч уволился из ФБР сразу после похищения директивы и переехал в Нью-Мексико. Предположительно, было проведено расследование. Наведя справки, я выяснил, что его дело было «послано во Флориду» – то есть передано агенту или помощнику госпрокурора, которому предстояло через год-другой выйти на пенсию. Ему сказали примерно так: «Вот тебе папка, но не очень копай. Достаточно звонка в неделю и его регистрации в деле. А если кто-нибудь спросит, то „мы не даем комментариев по ведущимся расследованиям“». При такой схеме все постепенно забывают о том, что произошло.